Ману фидель личная жизнь, Сергей Довлатов - Эпистолярный роман (Dovlatov - Epistolyarny roman s Igorem Efimovym)
Он попросил Жозефа поговорить с женой с тем, чтобы она оказала влияние на сестру и та согласилась бы выйти за него замуж. Отношения были зации «героинового шика» выступили не только бурными. Речь шла о засня-тых при помощи телеобъектива зверствах полицейских в департаменте Ивелин; однако зрителям предлагались не просто фотодокументы, а не-кая пространственная, так сказать, театрализованная композиция, к то-му же полная намеков на различные эпизоды сериала «Полиция Лос-Ан-джелеса».
Затем так называли Наполеона Бонапарта в странах антинаполеоновской коалиции. Так, согласно «Хронике» Адемара де Шабанна, ответил в г. Адальбер на письменное требование нового короля Гуго Капета снять осаду города Тура. Гуго Капета, основателя династии Капетингов, незадолго до этого провозгласили королем пэры Франции.
Правление законов, а не людей. Еще раньше в трактате английского публициста Джеймса Харрингтона J. Harrington, — «Республика Океании» , ч. I: «Республика[a commonwealth] есть правление[empire] законов, а не людей». Цитата-предшественник: «Идя в бой, думайте о предках и о потомках ваших!
Пусть нашей стране всегда сопутствует успех; но с успехом или без него, пусть она всегда будет правой. Adenauer, Konrad, — , немецкий политик, христианский демократ, в — гг.
Имелись в виду советские оккупационные войска. Цитируется также в форме: «За Эльбой начинается Азия», «Восточнее Эльбы начинаются азиатские степи» и т. Часто цитируется в форме: «Как можно писать стихи после Освенцима? Приведено в книге Корнелия Агриппы — «О недостоверности и тщетности наук» гл. II, гл. Цитируется также в форме: «Тысяча врачей погубили меня», «Тысяча врачей погубили царя» «Turba medicorum regem perdidit» и т.
Перефразировка: «Я умираю от сотни хороших симптомов» — приписывается английскому поэту Александру Попу — Айкса XV в. Так будто бы сказала Айша о сыне, заплакавшем после падения Гранады 2 янв.
История Испании. Отсюда: «По существу дела — твердо, по способам — мягко» «Fortiter in re, suaviter in modo», лат. Эта формула появилась, по-видимому, под влиянием латинского перевода «Книги премудрости Соломона», Александер Тунисский Alexander, Harold, — , британский военачальник, с г.
Боюсь, война теперь скоро кончится, но все хорошее рано или поздно кончается, так что не стоит роптать. Генерал-адъютанту А. Мишо 8 сент. Михайловскому-Данилевскому, июль г. Император Александр I… — СПб. Фраза приведена в воспоминаниях Орлова. Капитуляция Парижа. История царствования императора Александра I. В салоне Жермены де Сталь, после восстановления династии Бурбонов во Франции Первая фраза — из записки канцлера А. Горчакова Александру II по возвращении с Берлинского конгресса г. Император Александр II… — М.
Граф П. Киселев и его время. Тост, произнесенный вскоре после расторжения союзных отношений с Германией ок. Апокрифический ответ «одному министру, который настаивал в Гатчине, чтобы Александр III немедленно принял посла какой-то великой державы» согласно «Воспоминаниям» вел.
I, гл. Возможно, это — видоизмененная фраза, которая еще раньше приписывалась канцлеру А. Горчакову — : «Когда я говорю с русским народом, посол Великобритании может подождать». Так будто бы ответил Горчаков, беседовавший со старообрядцами, на просьбу британского посла об аудиенции. Согласно Плутарху, при известии об очередной победе Филиппа II Македонского, юный Александр говорил своим сверстникам: «Мальчики, отец успеет захватить все, так что мне с вами не удастся совершить ничего великого и блестящего» «Александр», 5.
Ответ Александра, щедро одарившего своих друзей перед походом на Персию, своему полководцу Пердикке Плутарх, «Александр», Я считаю Ахилла счастливцем, потому что при жизни он имел преданного друга, а после смерти — великого глашатая своей славы. В Илионе на могиле Ахилла, в начале похода на Персию до н. Плутарх, «Александр», У Цицерона: «О счастливый юноша, ты, который нашел в лице Гомера глашатая своей доблести!
В разговоре со своим полководцем Парменионом о мирных предложениях царя Дария ок. Согласно Плутарху, Александр ответил Дарию, который перед битвой у Гавгамел до н. У Курция Руфа: «Мир не может управляться двумя солнцами и вместить два величайших царства при неприкосновенности земель» «История Александра Македонского», IV, Перед битвой у Гавгамел до н.
О афиняне, знаете ли вы, каким опасностям я подвергаюсь, чтобы заслужить ваше одобрение? В походе на Индию — до н. Так будто бы воскликнул Александр во время похода на Индию, впервые услышав о множественности миров. Приведено в трактате Плутарха «О безмятежности духа». В речи перед македонскими воинами в Опиде город на р. Тигр в г. Войны зависят от славы, и часто та ложь, которой поверили, становится истиной. Как изречение Александра приводится у Плутарха «Изречения царей и полководцев», 26, Нет ничего более рабского, чем роскошь и нега, и ничего более царственного, чем труд.
Слова Александра незадолго до смерти до н. У Плутарха: «Вижу: великие будут жертвы над моей могилою! История Александра Македонского. Высказывание Аристотеля: «Покупающие власть за деньги привыкают извлекать из нее прибыль» «Политика», II, 8, 7, b.
У меня нет никакой ссоры с Вьетконгом. Еще ни один вьетконговец не назвал меня ниггером. Так будто бы сказал Алкивиад, когда его вызвали на суд в Афины, а он скрылся бегством Плутарх, «Изречения царей и полководцев», 42, 5.
Alcuin, ? Мы не должны слушать тех, кто говорит: «Глас народа — глас Божий», ибо непостоянство толпы всегда граничит с безумием. Выражение «Глас народа — глас Божий» «Vox populi, vox Dei», лат. Гомер называл «народную молву» «вестницей Зевса» «Илиада», II, В Ветхом Завете: «…они[старейшины Израиля] сказали: дай нам царя, чтобы он судил нас. Окончательная форма выражения восходит к латинскому переводу Библии Исайя, ; в синодальном переводе: «…Шум из города, голос из храма, голос Господа».
Так будто бы сказал Альба после назначения командующим в Нидерландах, охваченных восстанием Alquier, Charles Jean Marie, — , французский юрист и политик, в г. О Бертране Барере — , члене Комитета общественного спасения. В своих докладах Конвенту Барер «прикрашивал зловещие постановления, точно набрасывая багровые цветы на кровь» Альфонс де Ламартин, «История жирондистов», LIX, 2 Если бы Бог назначил меня в свой Совет при сотворении мира, Вселенная была бы проще и упорядоченнее.
Апокрифическое замечание по поводу астрономической системы Птолемея. В таком виде приведено у Т. Карлейля «История Фридриха Великого», — Вариант: «Случись мне присутствовать при Творении, я бы дал несколько полезных советов по части лучшего устройства Вселенной». Ответ на вопрос, как отличить еретиков от истинных католиков 22 июля г. Приведено в «Беседе о чудесах» Цезария Гайстербахского ок.
Amatniek, Kathie; затем: Kathie Sarachild дочь Сары , американская феминистка. Ответ умирающего в изгнании Анаксагора друзьям, которые спрашивали, не перенести ли его тело на родину Цицерон, «Тускуланские беседы», I, 43, В мае г. После встречи Андраши заявил, что стороны решили не брать на себя никаких обязательств, а договариваться по мере развития событий, «от случая к случаю». Оппозиционная пресса окрестила «политикой от случая к случаю» всю политику Андраши. Опираться можно только на то, что оказывает сопротивление.
В разговоре с Наполеоном Бонапартом : «Гражданин Консул, вы член Отделения механики[Французского института] и знаете, что опираться можно только на то, что оказывает сопротивление». Приведено в предисловии Ш. Розана к «Избранным сочинениям» Андриё Трибунат законосовещательный орган, созданный Наполеоном нередко подвергал критике законопроекты правительства.
Поэту Гермодоту, который в своих стихах назвал Антигона «сыном Солнца» Плутарх, «Изречения царей и полководцев», 28, 7. При известии о смерти философа-стоика Зенона Китийского, ок. Диоген Лаэртский, VII, 1, Перед морским боем при Андросе до н. Согласно немецкому филологу Иоганну Манлию, Антигон велел жрецу принести жертву, чтобы бог уберег его от друзей; а на вопрос, почему же не от врагов, ответил: «От врагов я уберегусь и сам, но не от друзей» «Собрание общих мест», Это изречение приписывалось и другим историческим лицам.
Высказывание Алкмеона Кротонского V в. Фрагменты ранних греческих философов. Тацит писал: «У кого нет врагов, того губят друзья» «История», I, 2.
С политикой следует обращаться как с огнем: не подходить слишком близко, чтобы не обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замерзнуть. Дозвольте ему быть человеком; ведь ни философия, ни императорская власть не лишают человека способности чувствовать.
Своим приближенным, считавшим, что приемный сын императора Марк будущий император Марк Аврелий не должен выказывать свои чувства, оплакивая смерть своего воспитателя «Писатели истории августов», III, 10, 5. Высказывание конца г. Байонн Гаскония. Первую фразу произнес в свое оправдание аббат-литератор Гюйо Дефонтен G. Право войны позволяет победителям распоряжаться с побежденными, как им угодно. Ответ, переданный в 58 г.
Юлию Цезарю согласно его «Запискам о Галльской войне», I, Замечание афинскому стратегу Фемистоклу Плутарх, «Аристид», Также: «У стратега должны быть чистыми не только руки, но и глаза» «Перикл», 8 — как высказывание Перикла. Одни люди по своей природе свободны, другие — рабы, и этим последним быть рабами и полезно и справедливо.
Здесь — как одно из двух мнений о рабстве; «правы в некотором отношении и те, кто утверждает противное». Armstrong, Neil Alden, р. Слова, которые Армстронг произнес, ступив на поверхность Луны 21 июля г.
Arnim-Boytzenburg, Adolf Heinrich, — , граф, в г. О своей первой любви, в разговоре с поэтом Клодом Рюльером ок. Эту фразу Рюльер C. Ответ союзникам Спарты в Пелопоннесской войне, которые потребовали определить их точные взносы Плутарх, «Изречения царей и полководцев», Во время войны греков с Филиппом II Македонским — до н. Плутарх, «Изречения спартанцев», 20, 4.
Если ты, царь, измеришь свою тень, то обнаружишь, что она не стала больше, чем была до победы. Плутарх, «Изречения спартанцев», 20, 1. Так будто бы воскликнул Архидам, увидев стрелу катапульты, только что изобретенной в Сицилии.
Плутарх, «Изречения царей и полководцев», Получив за обедом письмо с предупреждением о заговоре, Архий отложил его в сторону со словами: «Важные дела — до завтра». Отсюда — латинское выражение «Cras legam» «Я прочту это завтра». Так, согласно римскому архитектору I в. По другой версии, с этим криком Архимед побежал голым из купальни домой, чтобы проверить только что им открытый основной закон гидростатики «закон Архимеда» : тело, погруженное в жидкость, теряет в весе столько, сколько весит вытесненная им жидкость.
В версии Плутарха: «Будь в моем распоряжении другая земля, на которую можно было бы встать, я сдвинул бы с места нашу» «Марцелл», Не трогай моих кругов! Не прикасайся к моим чертежам! По преданию, после взятия Сиракуз до н. Архимед среди общего смятения был поглощен изучением чертежа, нарисованного им на песке в своем саду.
Римские воины, ворвавшиеся в его дом, спросили, кто он такой; вместо ответа Архимед закрыл чертеж рукой со словами: «Не испорти этого» «Noli hoc disturbare» , и был тут же убит Валерий Максим, «Достопамятные деяния и изречения», VIII, 7, 7. Так будто бы сказал Асанья, в то время военный министр Временного правительства Испанской республики, в мае г. По настоянию министра внутренних дел он вывел на улицы национальную гвардию, но лишь для патрулирования, запретив ей вступать в столкновение с толпой.
Фраза эта, по-видимому, не встречается в испанских источниках. Asquith, Herbert, — , британский политик-либерал, в — гг. Из выступлений в Палате общин в г. Позже это высказывание толковалось как предостережение против втягивания Великобритании в европейскую войну. Господи, ты знаешь, как я буду занят сегодня! Если я о Тебе забуду, Ты обо мне не забудь. Молитва перед сражением с армией парламента у Эджхилла 23 окт.
Приведено в «Мемуарах» Филипа Уорвика Обращение Ататюрка, командующего й дивизией турецкой армии, к солдатам в сражении за Дарданеллы 25 апр.
Те, кто воюет мечом, в конце концов терпят поражение от тех, кто воюет сохой. Наиболее известное изречение Ататюрка; его можно увидеть в Турции на стенах, памятниках, билбордах и т.
Так будто бы сказал Аттила в г. Loup, ок. В более ранних источниках выражение «бич Божий» отсутствует. В фундаментальном собрании пословиц Б. Стивенсона наиболее ранние примеры цитирования этого изречения без ссылок на Аттилу относятся к середине XVI в. Черчиллем и Ф. Рузвельтом 9 авг. Сионистский режим должен быть стерт с карты мира, и с помощью божественной силы в скором времени мир будет жить без США и Израиля. Это высказывание было приведено со ссылкой на аятоллу Хомейни.
Отсюда: «Израиль должен быть стерт с карты мира». Италия создана, но не итальянцы. Высказывание «Мы создали Италию, теперь нужно создавать итальянцев» приписывалось также Камилло Кавуру — Как мы убедились на основании нелегкого опыта, единственный способ вести дела с Советским Союзом — это демонстрировать свою силу. Оборот «positions of strength» «позиция силы» возник, вероятно, в результате обратного перевода с русского. Отсюда: «политика с позиции силы». Оборот «политика силы» «Machtpolitik», нем.
Его источником считается изречение «Сила выше права» Ш Теодор Мундт в своей книге «Сумятица современной жизни» «Moderne Lebenswirren», привел это выражение со ссылкой на естествоиспытателя и философа Генриха Штеффенса H. Steffens, — Первоначально «аристократией духа» называли окружение немецкого критика и филолога Августа фон Шлегеля — Факты — ужасно упрямая вещь.
Выражение обычно приводится со ссылкой на Баджелла, хотя, по-видимому, появилось раньше. В том же г. Бернард Мандевиль писал: «Факты — упрямая вещь» «Исследование о происхождении чести». Королева должна подписать свой собственный смертный приговор, если он будет предложен ей обеими палатами парламента.
Каждому по его способностям, каждой способности по ее делам. Первая часть этого изречения восходит к латинскому переводу Евангелия от Матфея, «Unicuique secundum propriam virtutem» «каждому по его достоинству»; в синодальном переводе: «каждому по его силе».
Ответ Луи Себастьену Мерсье 18 июня г. По настоянию М. Робеспьера и Б. Барера, повторивших фразу де Базира, статья 4-я была одобрена. В Библии: «Мы заключили союз со смертию и с преисподнею сделали договор» Исайя, Bailly, Jean Sylvain, — , французский астроном, в г. О генерале Мари Жозефе Лафайете, на церемонии его прощания с национальными гвардейцами 8 окт. Прежде чем принять участие во Французской революции, Лафайет сражался в американской Войне за независимость.
В фев. Вольтер, преклонив колени перед женой Лафайета Адриеной, сказал: «Я хочу воздать почести жене героя Нового Света.
Кто знает, быть может, я доживу до того дня, когда смогу приветствовать его самого в качестве освободителя Старого Света?
Джузеппе Гарибальди. Диалог у эшафота гильотины с одним из приговоренных 12 нояб. Дневниковая запись по поводу успеха двух первых песен поэмы «Странствия Чайлд Гарольда», опубликованных 10 марта г. Дневник был сожжен Байроном; выдержки из него опубликовал Томас Мур в г. Balfour, Arthur James, — , британский политик-консерватор, в — гг.
Правительство Его Величества благожелательно относится к созданию в Палестине национального очага еврейского народа. Balcerowicz, Leszek, р. Радикальную либерализацию польской экономики уже с осени г. Медицинский термин «шоковая терапия» «shock therapy», англ. Происхождение современной Франции. Royer, — Парижские санкюлоты во время якобинской диктатуры.
В тот же день был принят декрет, предписывавший не брать пленных в войне против коалиции; непосредственным поводом было покушение на Ж. Этот декрет в действительности не исполнялся. Те же слова повторил Наполеон 17 июля г. Своей любовнице, ужасавшейся террору Комитета общественного спасения Приведено в «Мемуарах» Луи Бурьенна Сын звезды , прозвище Симона Бар Косибы?
Находки у Мертвого моря. Barnave, Antoine, — , французский социолог, в годы революции один из руководителей фельянов. Эти слова Барнаву напомнили, когда он поднимался на эшафот гильотины 29 нояб. Baruch, Bernard Mannes, — , американский политик и бизнесмен, экономический советник Ф.
Рузвельта и других президентов США. Мы должны выбирать: мир во всем мире или гибель всего мира. Не будем обманываться — сегодня мы находимся в разгаре холодной войны. В широкий обиход это выражение ввел Уолтер Липпманн в газете «Нью-Йорк трибюн». В нояб. О внешней политике США». Это выражение, однако, встречалось еще до Второй мировой войны. Осенью г. Согласно Л. Дон Хуан Мануэль Don Juan Manuel называл «холодной войной» «guerra fria» отношения между исламом и христианством в Испании.
В пер. И мы победим! Потусторонние встречи. Дословный перевод: «Сегодня нам принадлежит Германия…» Этот общеизвестный вариант появился ок. Буржуазное общество страдает не только от перепроизводства товаров, но и перепроизводства интеллигенции. Бебель привел это высказывание со ссылкой на австрийского политика-демократа Фердинанда Кронаветтера — Лео фон Каприви — , сменивший Бисмарка на посту рейхсканцлера.
На съезде Германской социал-демократической партии в Эссене в сент. Бебель заявил, что в случае войны против России, «врага всей культуры и всех угнетенных», он, как «старый солдат», взял бы «ружье на плечо». Также в речи в рейхстаге в г. Если тебя хвалит враг, это наводит на размышления; если ругает — ты, скорее всего, на верном пути. Нередко цитируется в форме: «Если тебя хвалит враг, значит, ты сделал глупость». Изречение часто цитировалось в русской печати первых десятилетий ХХ в.
Это — перефразировка цитаты из Г. Зимняя сказка», I, 1. Bebel, August, — ; Liebknecht, Wilhelm, — , немецкие социал-демократы. Ни одного солдата, ни одного гроша этому режиму! Лозунг социал-демократической фракции в рейхстаге с х гг. Самое тяжкое обвинение, которое я могу предъявить демократии, — это то, что она терпела этого достопочтенного джентльмена[Н. Чемберлена] четыре с половиной года. Чемберлен четыре с половиной года, до поражения консерваторов на выборах г.
Bevin, Ernest, — , британский политик-лейборист, в — гг. Если открыть этот ящик Пандоры, неизвестно, что за троянские кони оттуда выскочат. О Совете Европы; приведено в кн. Баркли «Эрнест Бевин и Министерство иностранных дел» О колониальной войне во Вьетнаме — гг.
Это выражение стало обычным с начала х гг. Historia Francji. В истории еврейского народа больше никогда не будет Холокоста. Больше никогда, никогда! Хватит войн, хватит крови. Мир вам. Шалом, салям, навсегда. Речь 26 марта г. На заседании кабинета министров 19 сент. Имелась в виду резня палестинцев в лагерях беженцев Сабра и Шатила Бейрут , устроенная 16 сент.
С 23 по 29 авг. Постепенно между заложниками и похитителями возникла близость; во время освобождения заложники даже пытались защищать бандитов. Психоаналитик Анна Фрейд, дочь Зигмунда Фрейда, назвала эту реакцию «идентификацией с агрессором»; однако утвердился предложенный Бейеротом термин «стокгольмский синдром». После испытания атомной бомбы в Аламогордо 16 июля г. Приведено в кн. Ламонта «Троицын день» Еще раньше у Бенджамина Франклина: «Счастлив народ, благословенно столетие, история которого незанимательна» «Альманах бедного Ричарда», Сходные изречения Томас Карлейль приписывал Шарлю Монтескье: «Счастлив народ, история которого скучна!
Нынче штыки поумнели: они знают и уважают закон. Речь в Палате депутатов 18 авг. Если б я знал, что можно спасти всех этих[еврейских] детей в Германии, вывезя их в Англию, и лишь половину из них, переправив их в Израиль, я бы выбрал последнее, потому что мы должны положить на весы не только жизнь этих детей, но и историю народа Израиля.
XII, p. Высказывание приведено также в фундаментальной биографии Бен-Гуриона с незначительными отличиями в переводе. Ben-Gurion: The Burning Ground — Benedictus Nursiesis, ок. Девиз бенедиктинцев монастыря Монте-Кассино Италия , основанного Бенедиктом ок. Полная форма: «Ora et labora, Deus adest sine mora» «Молись и трудись, а за Богом дело не станет». Изречение нередко приписывается Бенедикту, но возникло, по-видимому, гораздо позже.
Benenson, Peter, — , британский юрист, основатель «Международной амнистии». Наибольшая сумма счастья наибольшего числа людей — вот основа нравственности и законодательства. Уже в г. Hutcheson, — писал: « Наилучшее деяние то, которое доставляет наибольшее счастье наибольшему числу людей » «Исследование о происхождении наших представлений о красоте и добродетели», II, 3, Итальянский просветитель Чезаре Беккариа формулировал цель человеческого общества как «величайшее счастье для наибольшего числа людей» «О преступлениях и наказаниях», , введение.
Beugnot, Jaques Claude du, — , граф, статс-секретарь при Наполеоне I. Высказывание ок. Вариант: «Нужно было спускаться ступенька за ступенькой, а нас заставили перескочить через целый этаж».
Речь в парламенте 22 марта г. У Горация: «Твой в опасности дом, стена коль горит у соседа» «Послания», I, 18, 84; пер. Оды; Эподы; Сатиры; Послания. Так Берлингуэр назвал предложенное им соглашение между коммунистами и христианскими демократами в серии статей в еженедельнике «Ринашита», 28 сент. Bernadotte, Jean Baptiste, — , маршал Франции, участник революционных и наполеоновских войн; в г.
Так будто бы сказал Бернадот ок. Вариант: «стальная рука в бархатной перчатке». Позднее это выражение стали приписывать и другим лицам, начиная с императора Карла V — По преданию, смертельно больной Бернадот упорно отказывался пустить себе кровь; а когда, наконец, согласился, врач увидел у него на руке вытатуированную фригийскую шапку символ республиканцев с девизом «Смерть королям!
Bernard de Clairvaux, — , французский теолог, аббат монастыря в Клерво. Проповедь 31 марта г. Везлэ Бургундия с призывом ко Второму крестовому походу. Также в послании к князьям и духовенству г. Термин «крестовый поход» «cruciata», лат. Мы как карлики, сидящие на плечах гигантов, и потому можем видеть больше и дальше, чем они.
Отсюда у Исаака Ньютона: «Если я вижу дальше, то потому, что стою на плечах гигантов» письмо к Роберту Хуку от 5 фев. Меня крайне мало интересует то, что называют «конечной целью социализма». Эта цель, чем бы она ни была, для меня — ничто, а движение — все. О старом платье королевы, которое подновила Роза Бертен. Высказывание приведено в ее «Мемуарах» , действительным автором которых был Жак Пёше J.
Peuchet, — Бетизи выступал в защиту законопроекта об изгнании из Франции лиц, поддержавших Наполеона во время «Ста дней». Фраза де Бетизи стала лозунгом ультрароялистов эпохи Реставрации; ею заканчивался памфлет Рене де Шатобриана «О монархии согласно Хартии» Итак, из-за клочка бумаги вы готовы воевать с родственной вам по крови нацией?
В беседе с английским послом Эдуардом Гошеном в Берлине 4 авг. Под «клочком бумаги» «ein Fetzen Papier»; англ. Отчет о беседе вскоре появился в «Синей книге» британского правительства; в своих мемуарах Бетман-Гольвег подтвердил этот факт.
Согласно К. Отсюда: «Рисорджименто» как наименование борьбы за единую и независимую Италию. Журнал с таким названием основали в г. Камилло Кавур и Чезаре Бальбо. Британия не будет вовлечена в Европейскую войну ни в этом году, ни в следующем. Шапка первой полосы «Дейли экспресс» от 30 сент. Эта мысль повторялась в «Дейли экспресс» вплоть до августа г.
Bismarck, Otto von, — , князь, дипломат и политик, в — гг. Бисмарк защищал соглашение о возвращении Пруссии в Германский союз при главенствующей роли Австрии, подписанное 29 нояб. О «здоровом национальном эгоизме» «gesunder Volksegoismus» говорил депутат Франкфуртского парламента Вильгельм Иордан W. Jordan в речи 24 июля г. Письмо к главе правительства Пруссии О. Бейте поляков так, чтобы у них пропала охота к жизни.
Я сочувствую их горестному положению, но если мы хотим жить, нам не остается ничего другого, как искоренить их. На прощальной аудиенции у Наполеона III в качестве прусского посла сент.
В стране есть некоторое число катилинариев[catilinarische Existenzen], которые крайне заинтересованы в переворотах. Выражение восходит к латинскому «Catilinarius»; так Цицерон называл участников заговора Катилины.
Великие вопросы времени решаются не речами и постановлениями большинства — это была ошибка и годов, — а железом и кровью. Выступая в прусской Палате депутатов 28 янв. Выражение «железом и кровью» восходит к античности «sanguinem et ferrum», лат. Кстати, половина авторов «Метрополя» завтра будут эмигрантами Я не пью. Н а душе у меня просто жутко. И так я обегал весь город. Всех допрашивал. Соверш енно уподобился Федору Павл.
Конечно — поделом. И заслужил. Но все равно очень тяжело и больно. Давно я так не мучился. Вроде бы, от горя человек становится лучше. Кажется, это пош лость. И это, кажется, тоже пошлость. Простите меня за ненужную откровенность. Н о я вас всех очень люблю и очень без вас скучаю. Есть тут англ, курсы.
Есть убогая лит. Вероятно, буду халтурить на радио Liberty. И пытаться закончить ремесленные курсы. Есть и такие. Есть курсы м еханического рисования, что-то вроде дизайна. Сейчас мне не поступить — язык! Л ена много работает.
М ама здорова. Катя переводит мне ф ильмы с телевизора. Книжку пришлите. Адрес на конверте. В принципе мы ищем квартиру.
Но бандероль вашу я успею получить. Всем огромный привет, Карлу, Леше. Бурихин уехал в Германию. Адреса его не знаю. Довлатов — Ефимовым 17 марта года Дорогие М арина, Игорь! Мне очень стыдно за то письмо.
Ж изнь пока в тумане. Немного выступаю, почти бесплатно. Мне очень симпатизирует Поповский. Он здесь единственный серьезный человек. Да, заработал долларов на радио. Два экз. Полиграфически — так себе, красная с золотом.
И какой-то дурацкий рисунок. Зато внутри качество издания — лестное: сноски, notes, даже рост мой указан. Есть смешные ошибки. Сноска «Охап- кин» имеет похоронный знак — [здесь нарисован крест].
Если полагаю тся мне дополнительно экземпляры , шлите сюда, во Flashing. Даже если мы переедем вряд ли , сосед — наш знакомый. М арина, Вашу рецензию охотно напечатает Седых. Потребуйте у М арамзина четкого ответа. Седых заплатит ничтожно мало — 20 долларов. Объясните мне такую вещь. Три издательства «Руссика», «Альманах» и «Третья волна» вяло хотят издавать мою очередную книжку.
Все три издательства — плохие. Н и денег, ни престижа. И все-таки. Должен ли я сначала показать Карлу, что у меня есть? И последнее.
Не желают ли мои переводчицы снова мною заняться? Перевести что-нибудь для амер. К ак их разыскать? М ожет быть, есть поручения в Н ью -Й орке? К ак у вас со снабжением шутка. Обнимаю вас. Книжку получил, огромное спасибо. Я тут дважды выступал. Заправляет им — Поповский. Все прош ло удачно. Т ак вот. Каждый раз подходили человек тридцать и спраш ивали, где можно приобрести мою книжку.
К очередному выступлению в Джуиш-центре «Элизабет» Поповский решил пригласить кого-то из магазина «Руссика», чтобы они поставили лоток. Оказалось, что в «Руссике» всего два экземпляра. М агазин «Волга» — лавочка на краю света. Я получаю экземпляров. Продаю их за 3,5 доллара за штуку. Такая цена в «Руссике». Обязуюсь через три месяца выслать долларов, или меньшую сумму плюс нераспроданные экземпляры.
Я тут становлюсь популярен в низменных кругах и как бы украшаю устный журнал. Есть всякие соображения На всякий случай прилагаю расписку. Мною, Довлатовым С. Для розничной продажи. Игорь, машинку мою поломали в самолете.
Я ее кое- как починил. Но плохо. Отсюда — грязь. Если моя просьба смехотворна, объясните коротко. Всех обнимаю. Если позже, тоже по этому, все дойдет. Довлатов — Ефимову 22 марта года Дорогой Игорь!
Извините, что обращаюсь под копирку. В Америке создается новая газета. Я их долгое время разделял. Что же меня убедило в практической целесообразности этой затеи? В чем индивидуальность новой газеты? Ны неш ние русские газеты обращ ены к эмиграции вообще.
В поле их зрения — Россия, главным образом. Новая газета обращается к третьей эмиграции. К людям, приехавшим навсегда. Пытающ имся найти свое место в амер.
В поле зрения новой газеты — Америка. И амер. Чем и определяется характер газеты. Социальные рекомендации. Правовая сторона. И так далее. Будет и политика, и культура, и спорт. Реклама и проч.
Читатели здесь есть. Деньги на издание есть. Дают богатые американцы. Уже работают амер. Все это очень серьезно, я даже удивился.
Разумеется, деловой стороной занимаюсь не я. О чем я прошу и умоляю?! Пришлите что-нибудь свое. Полгода мы работаем бесплатно. Пришлите что-нибудь. Я обращаюсь лиш ь к тем, у кого нет бездарных вещей.
Настоятельно прошу. Мы обещ аем вводку с очень лестной характеристикой. Если это фрагмент, укажем:. Если это кор. Буду очень ждать. Не откликнитесь — запью! Объем — как можно больше. Газета будет выходить на 24 полосах. Н а меньший объем амекрианцы не дают капусты.
Раз в неделю. Первый номер — через 1,5 месяца. Это — П оповский Мне тут позвонил человек, фамилия — Любин. И сказал: «Я писатель Любин. И з Ленинграда. Вы меня знаете? Я сказал: «К сожалению — нет». А он говорит: «Да, вы могли меня не знать.
Потому что я писал очень серьезную прозу Ефимов — Довлатову 24 марта года. Дорогой Сережа! О делах: 1. С Карлом говорил. Литературный Н ью -Й орк я немного знаю. Любин после этого прислал Карлу письмо, каких я и в «Звезде» от отвергнутых графоманов не получал. О нашей жизни: Все хорошо, просто замечательно, если не считать того, что все Ваши героические возгласы в Вене — готов болванки катать на заводе!
Вторая половина — работа на наборной машине. Где-то в промежутке — 10 минут собственно редакторской работы. Обсуждение с Карлом разных текущих проблем. Сказать к его чести,. П иш у Вам об этом по секрету, потому что Вы один из немногих, кто может поверить, что мне это действительно по душе, что я просто истосковался по такому вот разумному, эф ф ективном у, понятном у мне, реальному делу.
Н е хочется. О Вашей жизни: Судя по Вашим письмам а порой — и по отсутствию их — дело неладно. Всегда грустно слыш ать о Ваших Бахусовых подвигах, а когда к этому добавляются еще сердечные горести и семейная смута — совсем нехорошо.
Хочется влезть на кафедру и закатить проповедь часа на три. Д а не поможет, это ясно. Ваш И. Довлатов — Ефимову 31 марта года. Дорогой Игорь! М арина, дети! Только что Катя достала Ваше письмо. Очень рад за Ваши дела стиль. Насчет злорадства эмигрантов — ошибаетесь. Тут иная психология. Вспомните Ленинград. Твердую «Невидимую книгу» — алкаю. К ак подлинный стилист, ассоциативно перехожу к запоям. П ью я все меньше.
Прилагаю график: [нарисован график. Пить здесь абсолютно не с кем. Все это не актуально. Я целиком погрузился в эту затею с газетой.
Дело очень серьезное и перспективное. В Нью-Йорке очень интересно жить. Много смешного. А в течение этой недели — по «ВВС». В обоих случаях буду упоминать «Ардис», Вас, Лешу и книжки. Ее же отдельно прочту в «Голосе». На «Свободе» заработал ЗОО долларов. И еще на написал заявки. Там хорошо платят, но люди вялые и рассеянное по миру начальство Мюнхен, Вашингтон , И последнее.
Мы не сегодня-завтра переезжаем. Но — отвечайте если будет время по этому адресу. А новый адрес я знаю лиш ь ненавистное слово — визуально. Мы переезжаем в хор. Обнимаю всех. Очень хорошо представляю себе Вашу ироническую улыбку. Клянусь, все очень серьезно и на мази. Деловой частью занимаются Рубин и Метгер: Рубин не Грубин! Оба — деловые, трезвые люди. Дайте кусок из «Бедности народов»! Любой, любого объема! Нет ли чего-то у Карла? С указанием и т. И з «Метрополя»?
Простите, что обременяю. Н о это реальный шанс для меня заняться серьезным предприятием. Ефимов — Довлатову 2 апреля года. Иронических улыбок по поводу новой газеты от меня не последует. Есть сомнения в выбранном направлении — именно для третьей волны, да про Америку.
Во-вторых, американская пресса так подробно описывает Америку, что соваться сюда — руки отдавят. Цитирую даже не очень близко к тексту. Теперь о моем участии. Просить их о разрешении нет смысла. У м еня нет оснований ему не верить. Зато я могу предложить идею. Может быть, обратиться к нему, вдруг есть уже что-то интересное. Про выступление в Н РС — читаем. Мои же успехи. Вайлю, что вряд ли мне удастся прислать ему экземпляр просто так на рецензию.
Кланяйтесь семье, удачи Вам. Ваш Игорь. Довлатов — Ефимову 4 апреля года. Извините, бумага кончилась. Пиш у на клочке. Сообщаю новый адрес: S. Книж ки, 2 толстые и 50 тоненьких, получил. Будьте добры, сообщите новы й адрес Леше. Он ведь собирался в Нью-Йорк. Мы не виделись больше двух лет. Надеюсь, у Вас все хорошо. Газетные дела подвигаются. Купили чудную печатную машину и сняли офис.
Я тут зашел в русский кн. Обнимаю вас всех. Довлатов — Ефимову 19 апреля года. Вы живете в башне из слоновой кости чему я очень завидую. И прибывает ежегодно 4—6 тысяч. В мемуарную библиотеку конечно напишу. Карл, я так понял, не захочет дать что-то из готовящегося к печати? Вайль огорчился, что не пришлете «Метрополь» м. Они хотели создать ему Метрополю рекламу. Его тут обижают Кирилл прислал жуткое письмо об Ане. Оно не конфиденциальное.
А просто вопль Будьте добры, сообщите Леше мой новы й адрес и телефон Приезжала Люда [Ш терн]. Довлатов — Ефимову 21 апреля года. Извините, что мучаю письмами. М арамзин сообщил, что Бетаке не нравится рецензия. И что М аксимов знает, что Рачко — ваша жена. А рецензия хорошая. Раз так, пошлите Седыху. Ш естьдесят лет печатается, издал 14 книг, и ни единая не переведена. Я так ругаю его потому, что он хамски срезает Лене расценки. И Ваше семейство. Надеюсь, все здоровы.
Да, есть похвальба. М не позвонил Бродский, сам. И заниматься моей очередной книжкой по-английски. Конечно же сказал: «Ардис не считается». Карлу не передавайте. В заключение сказал: «Кажется, мы 20 [лет] были на Вы? Что хуйня. М ы лет двадцать на ты. Что с гения возьмешь? Ефимов — Довлатову 29 апреля года.
Все так озабочены судьбами России и мира, что не дай Бог кому-нибудь усмехнуться. Тем не менее у Карла спрошу еще раз. Вайлю «Метрополь» послан — сам проверял.
Бедный, бедный, обиженный всеми Лимонов. Кирилл и нам написал про свои мытарства тоже. Зато в делах у него как будто просвет.
Наверное, и правда, пора им уже отдохнуть друг от друга. Но тут получается, что на его шее остается тогда Н. Рецензия про Вас послана в НРС. Кстати, М арина обиделась, что Вы обратились с этим ко м не, а не к ней. Я написал Седых, чтобы сокращ ения согласовал с Вами. Если Н РС не. Кстати, в списке опубликованных книг на обложке «Далекие, близкие» [А. Седых] один английский перевод упомянут. С «Континентом» вообще трудно. Лешу они год мурыжили с рецензией на Битова и довели до того, что он послал им ругательное письмо Всего Вам доброго, сердечный привет Лене и всем, Ш арымова пусть хранит брошку до прямой оказии.
Довлатов — Ефимову 4 мая года Дорогой Игорь! Эго письмо ответа не требует. Хотя в нем имеется просьба. С этого и начну. Там 75 стр. Половина из них — дрянь. Однако нужно же что-то писать. А там готовое начало. Я Леше намекал, чтобы выслал. Но Леша как-то особенно занят. Кроме того, Вас я, извините, меньше стесняюсь. Нельзя ли в потоке издательских отправлений выслать эту рукопись мне?
Без единого сопроводительного звука. Это первое. Не уверен, что Седых опубликует рецензию. Я его глупо и ш ироко дезавуирую. М ожно ли дать рецензию Глезеру в «Третью волну»? И вообще, человек с размахом. В здешних масштабах очень представительную. Хочу изложить коротко новости и поветрия. Здесь явно назревает расцвет и триумф последней эмиграции. Сюда едет масса народу. Если бы Вы знали, как они реагируют даже на жалкий самодеятельный «Берег».
Сообщаю также, что пятьдесят невидимых книжек были раскуплены за десять минут. С толчеей и конфликтами. Есть свидетели.
Но конечно же пошлю их Карлу в срок, обусловленный распиской. То есть, скоро. И тогда попрошу еще. Простите, я отвлекся. Центр эмиграции явно перемещается сюда. И Глезер перебирается с М онжероном, хоть и темнит.
Уверен, что и М арамзин в раздумьи. Хвостенко уже здесь. Тут публика, деньги. И еще — пространство. Т ак обстоят дела Газета все еще на деловой стадии. Я на это время отстранен. Первый номер реально ждем в конце июня. Снова о Лимонове. О н действительно забитый и несчастный человек. Фигура комическая. Говорят, его издал Проффер. И правильно. Гладилин пишет еще хуже. А Наврозов? А Львов? По-моему, там главная сила в количестве.
Как-то подавляюще длинно написано.
И на множество голосов — П латонов, Ш олохов К ак-то нет явного собственного лица. Попросту — нет стиля Я на грани попыток соваться в массовые амер. Есть две рукописи. Перевели два техасских аспиранта. Ученики Кузьминского!?! Есть англ. И два изложения. Эго сложно. Множество неудачных примеров. Я отвык от людей — слишком долго жил в одиночестве — и теперь не знал, как подступиться. Тем не менее, когда автобус подъехал к отелю, я ринул-ся в бар.
После трех коктейлей я пожалел о своем поведении на экскурсии и вы-шел в холл. Было семь часов вечера, из нашей группы никто еще не спу-стился. За четыреста бат желающие могли получить ужин с «традицион-ными тайскими танцами» — встреча в восемь. Валери, конечно, пойдет. Неплохой, между прочим, тур, только дороговатый и жуть какой культурный: все участники с высшим образованием. От них не ускольза-ло ничего: ни тридцать две позы Будды в Раттанакосине, ни различия между тайско-бирманским, тайско-кхмерским и собственно тайским сти-лями.
Без «Синего гида» я постоянно чувствовал себя смешным и вернул-ся из поездки измученным. Между тем я начинал ощущать настоятель-ное желание потрахаться. В нарастающей нерешительности я кружил по холлу и вдруг увидел надпись "Оздоровительный клуб " с указателем на нижний этаж. Помимо красных неоновых светильников вход обрамляла гирлянда разноцветных лампочек.
Со светящегося белого панно три сирены в 6икини с неправдоподобной грудью протягивали входящему бокалы шампанского; на заднем плане вырисовывалась стилизованная Эйфелева башня — словом, концепция интерьера здесь несколько отличалась от «пространства форм» в отелях «Меркурий».
Я вошел в бар и заказал бур-бон. За стеклом дюжина девиц повернули головы в мою сторону, некото-рые завлекающе улыбались, некоторые — нет. Из клиентов я был один. Несмотря на малые размеры заведения, девушки носили круглые бляш-ки с номерами. Я сразу выбрал номер семь: во-первых, она была милень-кой, во-вторых, не выглядела чрезмерно увлеченной ни телевизионной программой, ни болтовней с подружкой.
Услышав, что ее вызвали, она поднялась, явно довольная. Я угостил ее в баре кока-колой, и мы пошли в комнату. Ее звали Оон, во всяком случае, так я расслышал; приехала она из деревушки поблизости от Чиангмая на севере страны.
Ей было девят-надцать. Мы приняли пенную ванну, после чего я не вытираясь распластался на матрасе, чувствуя, что не пожалею о своем выборе. Оон двигалась ве-ликолепно, гибко; и мыльной пены сделала ровно сколько нужно. Снача-ла она ласкала грудью мои ягодицы; это была ее собственная выдумка, другие так не делали.
Ее хорошо намыленная муфта жесткой щеточкой терлась о мои икры. У меня мигом все взыграло, я даже удивился; когда она перевернула меня и стала гладить мне член ногой, я уже думал: конец.
Но, резко напружив мышцы, ценой огромных усилий все-таки сдержался. Она села на меня верхом; я воображал, что меня хватит надолго, но просчитался.
Она, хоть и была совсем молоденькой, игрушкой своей пользоваться умела. Потом мы лежали на кровати, обнявшись, и болтали; она, похоже, не спешила возвращаться в бар. Клиентов туда приходило немного; в этом отеле обычно селились люди немолодые, непримечательные и ко всему охладевшие.
Те, которые ей встречались, были вполне ми-лы, но в основном она имела дело с немцами и австралийцами. Иногда с японцами; японцев она не любила: они со странностями, им обязатель-но хочется либо бить тебя, либо связывать, а то еще сядут и онанируют, глядя на твои туфли; неинтересно, короче, нисколько.
А как я ей понравился? Неплохо, только она надеялась, что я дольше продержусь. А в остальном я произвел на нее приятное впе-чатление. Тут она немного ошибалась; впрочем, она и вправду меня успокоила.
Я дал ей три тысячи бат: цена, по моим воспоминаниям, приличная. По ее реакции я понял, что цена действительно хорошая. Потом проводила ме-ня к выходу, держа за руку; в дверях мы расцеловались в щеки. Поднимаясь по лестнице, я нос к носу столкнулся с Жозианой, в нере-шительности стоявшей на верхней ступеньке. Она нарядилась в черную вечернюю тунику с золотой каймой, но привлекательней от этого не стала.
Повернув ко мне умное внушительное лицо, она смотрела на ме-ня, не мигая. Я заметил, что она и голову помыла. Никто не назвал бы ее дурнушкой; если хотите, она была даже хороша собой — помнится, мне очень нравились ливанки ее типа, — но глаза неизменно оставались злы-ми. Ее легко можно было вообразить спорящей о политике, а вот сост-радающей — нет.
Мне нечего было ей сказать. Я опустил голову. Вероят-но немного смутившись, она заговорила первая: «Там что-нибудь интересное внизу? Она помедлила с ответом, жеманно выдержала паузу.
Разве все остальное — не для туристов? Я снова еле сдержался, чтобы не съездить ей кулаком по роже. Она стояла по-среди лестницы и загораживала мне проход; пришлось набраться терпе-ния. Автор пламенных необузданных посланий святой Иероним прояв-лял, когда требовали обстоятельства, христианское смирение и оттого был произведен в великие святые и отцы Церкви.
В самом деле, скоро наша группа двинется в глубь страны, мы поделимся на два лагеря и будем есть за двумя столами; на-стала пора определиться, с кем ты.
И тут, откуда ни возьмись, на верху лестницы возник Робер. Он хотел спуститься. Я лов-ким движением уступил ему дорогу, поднявшись при этом на несколько ступенек. Перед тем как ускользнуть в ресторан, я обернулся: Жозиана стояла, как вкопанная, и не спускала глаз с Робера, а тот решительно на-правлялся в массажный салон. Бабетт и Леа хлопотали возле стола с овощами.
Я кивнул им сухо в знак того, что их узнал, и положил себе батат. Надо думать, они тоже со-чли тайские танцы нафталиновыми. Возвращаясь к своему столу, я обна-ружил, что обе красотки сидят от меня в нескольких метрах. Леа была одета в футболку «Rage against the machine» и облегающие джинсовые бермуды, Бабетт — в бесформенную хламиду из полос цветного шелка и прозрачной ткани между ними.
Они оживленно щебетали, обсуждая, как мне показалось, нью-йоркские гостиницы. Не дай бог такую жену. Что если сменить столик? Нет, это было бы вызывающе. Я просто сел за него с другой стороны так, чтобы оказаться к ним спиной, заглотал ужин и пошел к себе в номер. Только я собрался принять ванну, как туда заявился таракан. Скользил по кафелю, черт такой; я стал искать глазами тапок, хотя в душе понимал, что шансов разделать-ся с ним у меня немного. Стоит ли бороться?
С тараканами, с хандрой? Даже Оон со своей потрясающе упругой пампушкой ничем не может по-мочь. Мы обречены. Тараканы совокупляются весьма неуклюже и, похо-же, без особой радости, зато делают это часто, и мутация происходит у них очень быстро; мы против них бессильны. Перед тем как раздеться, я снова вспомнил Оон, воздав должное ей и всем проституткам в Таиланде. Работа у них, между прочим, нелегкая; думаю, им не часто попадаются крепкие юноши сносной наружности, желающие просто по-честному кончить вместе.
Про японцев и говорить нечего — я даже вздрогнул при одной мысли о них и взял в руки путево-дитель «Рутар». Бабетт и Леа не смогли бы работать таиландскими про-ститутками, да и недостойны этого. Валери — как знать; что-то угадыва-лось в ней такое, одновременно материнское и чуточку блядское — и то и другое, понятно, домысел; пока она была просто милой девушкой, приветливой, серьезной.
Умненькой, кстати. Хм, в самом деле, она мне нравилась. Я аккуратненько потискал свое хозяйство, чтобы потом при-ступить к чтению с легкой душой: даже несколько капель выцедил. Взявшись подготовить желающих к поездке в Таиланд, «Рутар» на де-ле сеет в вас живейшие сомнения относительно такого путешествия и уже в предисловии считает своим долгом изобличить сексуальный ту-ризм — эту мерзкую форму эксплуатации. Авторы брюзжат беспрестанно с единственной целью: отравить ненавистным туристам все радости до последней.
Потому что любят они на самом деле только себя самих, ес-ли судить по разным саркастическим замечаниям, которыми усеяна кни-га, как, например: «Ах, милочка, видели бы вы это во времена х-х-хип-пи!.. Надо же и меру знать». Чуть дальше они обрушиваются на «толстобрюхих западных туристов», красующихся, видите ли, в об-нимку с маленькими тайками; наших «бродяг» от этого «тошнит». Свято-ши пуританские, высоконравственные кретины — вот кто они такие вместе со всеми их «славными друзьями, которые помогли им в работе над книгой» и чьи рожи самодовольно глядят на вас с четвертой страни-цы обложки.
Я с досадой швырнул путеводитель через всю комнату и ед-ва не угодил в телевизор «Sony», затем, смирившись с судьбой, открыл «Фирму» Джона Гришэма, американский бестселлер, один из лучших — имеется в виду по раскупаемости. Главный герой — подающий надежды адвокат, блистательный юноша, красавец — работает по девяносто ча-сов в неделю; пакость эта не просто была похабнейшим образом подст-роена под будущий сценарий, но еще и чувствовалось, что автор уже по-думал об актерском составе и писал главную роль для Тома Круза.
Супруга героя — тоже баба хоть куда, вот только работает всего восемь-десят часов в неделю; Николь Кидман тут не годилась, эта роль не для курчавых, тут надо, чтоб укладка феном.
Слава богу, у них нет детишек — это избавляет нас от лишних душераздирающих сцен. Роман принадле-жит к категории остросюжетных, вернее умеренно остросюжетных: уже со второй главы становится ясно, что руководители фирмы — подле-цы, а также что герой в конце останется жив, как, впрочем, и его жена.
Зато по ходу действия автору для нагнетания страстей наверняка при-дется пожертвовать несколькими симпатичными персонажами второго плана; оставалось выяснить, какими именно — что ж, есть ради чего чи-тать.
Может, например, отцом героя, у того как раз дела не клеились, не удавалось приспособиться к современному менеджменту; я подозревал, что дни его сочтены. Детство Валери прошло на хуторе Тремеван, расположенном в несколь-ких километрах к северу от Генгана. В е и в начале х правительство и местные власти вознамерились создать в Бретани мощный центр производства свинины, способный конкурировать с Великобританией и Данией.
В году цены на свинину начали резко падать; Валери исполнилось тогда одиннадцать лет. Она была девочкой послушной, немного замкнутой, училась хоро-шо; осенью ей предстояло идти в шестой класс коллежа в Генгане.
Ее старший брат успешно сдал выпускные экзамены и записался на подго-товительные курсы при лицее в городе Ренн: он мечтал стать агроно-мом. Валери запомнилось Рождество го; отец тогда провел целый день с бухгалтером Национальной федерации земледельческих профсоюзов.
За праздничным ужином он сидел молча. Во время десерта, после двух бокалов шампанского, заговорил с сыном. А продай я сейчас ферму со всей техникой и хлевами и вложи деньги в гостиничное дело — смогу остаток своих дней загорать на солнышке».
Фер-меры устраивали демонстрации протеста, нередко заканчивавшиеся беспорядками; однажды они вылили на эспланаду перед Инвалидами тонны навозной жижи, в другой раз резали свиней на площади перед Пале-Бурбон.
В конце года правительство приняло постановление о неотложных мерах, направленных на поддержку свиноводства, потом разработало план подъема отрасли. В апреле ro отец Валери про-дал все хозяйство за четыре с небольшим миллиона франков. На выру-ченные деньги он купил большую квартиру в Сен-Ке-Портриё, куда пере-ехал с семьей, и три однокомнатных в Торремолинос; у него остался миллион, который он вложил в инвестиционные фонды; а кроме того, он смог осуществить свою детскую мечту — приобрел небольшую яхту.
Подписывая акт о продаже фермы, он испытывал грусть и горечь одно-временно. Новый хозяин, уроженец Ланьона, двадцатитрехлетний хо-лостяк с сельскохозяйственным образованием, еще верил в планы эко-номического возрождения. Отцу Валери минуло в ту пору сорок восемь, матери — сорок семь; лучшие годы их жизни прошли, считай, впустую.
Они жили в стране, где инвестиции в производство не давали никаких реальных преимуществ перед спекулятивными вложениями — теперь он в этом убедился. Сдача внаем однокомнатных квартир сразу же принес-ла ему больше денег, чем годы упорного труда. Оставшись не у дел, он ре-шал кроссворды, ходил на яхте по заливу, рыбачил иногда.
Жена поддер-живала его как могла; она освоилась в новой жизни куда быстрее, снова полюбила книги, кино, стала бывать на людях. Когда продавали ферму, Валери исполнилось четырнадцать лет, она уже начала краситься; в зеркале, висевшем на стене ванной, она регуляр-но наблюдала, как наливается ее грудь.
Накануне переезда она долго бродила по хутору. В центральном хлеву оставался еще десяток свиней, они подошли к ней, тихонько похрюкивая. Вечером их должен был за-брать оптовик и через несколько дней забить. Лето на новом месте протекало необычно. По сравнению с их Тремеваном Сен-Ке-Портриё казался настоящим городом. Валери не могла теперь, выйдя из дома, лечь, как прежде, на траву, унестись мыслями вслед облакам, слушая ропот реки.
На улице некоторые мальчики из числа отдыхающих провожали ее долгими взглядами; ей никогда не уда-валось полностью расслабиться. В августе она познакомилась с Беренис, своей будущей одноклассницей: Валери определили в лицей в Сен-Бриё.
Беренис была на год старше, она ярко красилась, носила фирменные юбки; у нее было хорошенькое остренькое личико и очень длинные светлые волосы удивительного рыжеватого оттенка. Девочки стали вме-сте ходить на пляж Сен-Маргерит; переодевались в комнате Валери. Од-нажды, сняв лифчик, Валери перехватила взгляд Беренис, устремлен-ный на ее грудь. Она и сама знала, что грудь у нее великолепная, круглая, высокая, такая налитая и плотная, будто искусственная.
Беренис протя-нула руку, погладила пальцами сосок. Губы их сблизились, Валери откры-ла рот и зажмурилась, отдаваясь поцелую целиком. Внизу у нее все ув-лажнилось, раньше чем Беренис скользнула рукой ей в трусы. Валери проворно сбросила их, опрокинулась на кровать, раздвинула ноги. Бере-нис опустилась на колени, прильнула туда губами. Они проделывали это снова и снова, каждый день до конца лета.
Первый раз после обеда, перед тем как идти на пляж. Потом они отправ-лялись загорать, и, лежа на солнце, Валери чувствовала, как во всем те-ле постепенно нарастает желание; тогда она снимала бюстгальтер, что-бы Беренис могла полюбоваться ее грудью. Затем они чуть ли не бегом возвращались в комнату и опять предавались любви. С началом занятий, уже в первую неделю, Беренис стала отдаляться от Валери, избегать встреч после уроков: у нее появился парень.
Валери спокойно перенесла разрыв — жизнь есть жизнь. У нее вошло в привыч-ку ласкать себя по утрам, как проснется. Всякий раз за несколько минут она доводила себя до оргазма, и от этого легкого и восхитительного уп-ражнения радость сохранялась на целый день. К мальчикам она относи-лась настороженно: купив в привокзальном киоске несколько номеров «Хот видео», она получила представление о том, как устроены их половые органы, и вообще о сексе, однако волосатые мускулистые тела муж-чин внушали ей легкое отвращение, а их кожа казалась толстой и гру-бой.
Сморщенная коричневатая мошонка и пенис с красной блестящей головкой выглядели совсем непривлекательно. Тем не менее как-то раз Валери провела вечер в пенпольском кабачке с долговязым блондином из выпускного класса и потом переспала с ним, но особенного удоволь-ствия не почувствовала. В последние два года учебы в лицее она много раз пробовала с другими; соблазнять мальчишек проще простого: надо только надевать короткую юбку, закидывать ногу на ногу и блузку носить с большим вырезом или прозрачную, чтоб видели грудь; приобретен-ный сексуальный опыт не открыл ей ничего нового.
Умом она понима-ла, какое блаженное торжество испытывают некоторые женщины, чув-ствуя, как мужской член глубоко проникает в них, но сама ничего подобного не ощущала. Презерватив, понятно, тоже мешал; хлюпанье резинки всякий раз возвращало ее к реальности, когда она уже готова была соскользнуть в головокружительную сладостную бездну. Ко време-ни выпускных экзаменов она почти полностью отказалась от сексуаль-ной жизни.
Прошедшие с тех пор десять лет мало что изменили, с грустью думала Валери, проснувшись в номере отеля «Бангкок Палас». Еще не рас-свело. Она зажгла свет, посмотрела на себя в зеркало.
Грудь оставалась упругой, как у семнадцатилетней девочки. И ягодицы нисколечко не об-висли, не ожирели; слов нет, у нее было прекрасное тело. Между тем к завтраку она натянула на себя спортивный хлопчатобумажный свитер и бесформенные бермуды. Выходя из комнаты, еще раз взглянула в зерка-ло: лицо как лицо, симпатичное, но и только; волосы, черные, гладкие, небрежно спадали на плечи, глаза темно-карие, обыкновенные.
Она мог-ла бы выглядеть эффектнее, если бы умело пользовалась косметикой, сменила прическу, посещала бы визажиста. Большинство женщин ее возраста непременно уделяют своей внешности несколько часов в неде-лю; ей же казалось, что лучше она от этого не станет. В сущности, у нее просто отсутствовало желание обольщать.
Мы выехали из отеля в семь часов, на улицах уже кипела жизнь. Валери кивнула мне и села рядом, через проход. В автобусе никто не разговари-вал. Серый мегаполис медленно пробуждался; между переполненными ав-тобусами сновали мотороллеры, на них перемещались семьями: муж, жена, иногда ребенок на руках.
В кварталах у реки еще лежал туман. Скоро солнце пробьется сквозь утренние облака и начнется жара. Когда минова-ли Нонтхабури, городская застройка стала редеть и мы увидели первые рисовые поля.
У дороги, увязнув ногами в грязи, неподвижно стояли буй-волы и провожали глазами автобус, точь-в-точь как наши коровы. В стане экологов заерзали: видно, не терпелось буйволов сфотографировать. Далее наша программа предусматривала экскурсию на поезде по «дороге смерти», петляющей вдоль берега реки Квай. Я ни-когда не мог толком разобраться, что все-таки произошло на реке Квай, а потому добросовестно слушал объяснения экскурсовода.
По счастью, Рене сверял ее рассказ с текстом «Мишлена» и при надобности поправ-лял. В итоге получилось приблизительно следующее: вступив в войну в году, японцы решили построить железную дорогу, соединяющую Сингапур и Бирму, рассчитывая в дальнейшем вторгнуться в Индию. До-рога эта пролегала через Малайзию и Таиланд.
Между прочим, что делали таиландцы во время Второй мировой войны?
Ничего особенного! Соблюдали нейтралитет, целомудренно отвечала Сон. Точнее, как пояснил Рене, заключили военное соглашение с Японией, не объявляя, однако, войны союзникам. Они и тут проявили свою хваленую изворотливость, позволившую им в течение последних двух с лишним веков существовать между двумя колониальными империями, французской и британской, не уступая ни одной из них и оставаясь единственной стра-ной Юго-Восточной Азии, которая никогда не была колонией.
Короче, в году началось строительство; в долину реки Квай со-гнали шестьдесят тысяч военнопленных: англичан, австралийцев, ново-зеландцев и американцев, а сверх того «бесчисленное» множество ка-торжников-азиатов.
В октябре года дорогу построили; при этом, не вынеся голода, скверного климата и природной жестокости японцев, погибли шестнадцать тысяч военнопленных. А вскоре авиация союзников разбомбила мост через реку Квай — основной элемент инфраструктуры; использовать железную дорогу стало невозможно.
В общем, горы трупов, и все напрасно. С тех пор положение не изменилось: наладить железно-дорожное сообщение между Сингапуром и Дели не удалось и по сей день. При осмотре музея, открытого в память о невыносимых страданиях во-еннопленных, я испытывал смешанные чувства. Разумеется, думал я, ис-тория весьма прискорбная; но, с другой стороны, во время Второй ми-ровой войны случались вещи и пострашней. Мне невольно приходило на ум, что, окажись эти пленные поляками или русскими, никто б не стал поднимать такую шумиху.
Потом пришлось выдержать еще и посещение кладбища военно-пленных, положивших жизнь и все такое прочее. Белые кресты, все одинаковые, стояли рядами и навевали глубокую тоску. Я вспомнил ме-мориал «Омаха Бич» 5, который тоже не произвел на меня должного впе-чатления: по правде говоря, он показался мне похожим на инсталляцию современного художника. Кладбище на реке Квай намного меньше, теоретически можно было даже посчитать могилы, я начал, но вскоре бросил.
В десятилетнем возрасте, сдав норму на третью «звездочку» по лы-жам, я отпраздновал это событие в кондитерской блинами с «Гран Марнье». Гулял в одиночку — поделиться радостью мне было не с кем. Я тог-да, как обычно, гостил у отца в Шамони. Он работал проводником, асом был в альпинизме.
И дружбу водил с людьми себе под стать: отважными, мужественными; среди них я чувствовал себя не очень уверенно. Я вооб-ще никогда не чувствовал себя уверенно в мужском обществе. Мне испол-нилось одиннадцать лет, когда девочка впервые показала мне свою киску: удивительный маленький орган с прорезью.
Он был почти без волос; девочку, мою ровесницу, звали Мартина. Она долго дер-жала ноги растопыренными, старательно оттягивая трусики, чтобы я мог все как следует разглядеть, но когда я протянул руку, испугалась и убе-жала. Казалось, это случилось совсем недавно; на мой взгляд, я не очень изменился с тех пор. Мое пристрастие к женским пампушкам нисколько не ослабло, пожалуй, оно было последней сохранившейся во мне подлин-но человеческой чертой; насчет всего остального — сомневаюсь.
Когда мы возвратились в автобус, Сон рассказала нам о дальнейших пла-нах. Мы направлялись теперь к месту нашего ночлега, ночлега совер-шенно особенного, подчеркнула она. Никакого телевизора, никакого видео. Никакого электричества — свечи.
Вместо ванной — река. Вместо матрасов — циновки. Возвращение к природе. Вечно это возвращение к естественному состоянию сводится ко всякого рода лишениям, отметил я про себя; зато наши экологи — пока ехали на поезде, я волей-неволей выучил, что их зовут Эрик и Сильви, — сгорали от нетерпения.
Маленький ресторан. Берег реки». Дивный уголок. Столы стояли в тени деревьев. В залитом солнцем бассейне у входа плавали лягушки и черепахи. Я долго смотрел на них, снова и снова удивляясь тому, как бурно все размножается в здешнем климате. На глубине сновали какие-то белесые рыбешки. Над ними сре-ди водяных лилий скользили дафнии. На лилии то и дело садились насе-комые. Черепахи наблюдали за всем со свойственным их роду невозму-тимым спокойствием.
Меня окликнула Сон, сказала, что обед уже начался. Я отправился в зал у реки. Нам накрыли два стола, на шесть человек каждый; все места оказались заняты. Я озирался, охваченный легкой паникой; на выручку мне пришел Рене.
Идите к нам! Так я очутился в компании, со-стоящей из супружеских пар: экологи, натуропаты — заодно открылось, что их зовут Альбер и Сюзанна, — и почтенные колбасники. Разделение на группы объяснялось, как я очень скоро убедился, не реальной близо-стью между людьми, а всего лишь необходимостью быстро выбрать мес-то за столом; как нередко случается в экстренных ситуациях, пары ин-стинктивно соединились; в сущности, этот обед представлял собой только первый раунд, во время которого участникам надлежало присмо-треться друг к другу.
Сначала разговор зашел о массажах — натуропатов они интересовали чрезвычайно. Накануне вечером Альбер и Сюзанна предпочли традици-онным тайским танцам великолепный массаж спины.
Рене игриво улыб-нулся, но Альбер осадил его взглядом, сразу дав понять, что смешки тут совершенно неуместны. Традиционный тайский массаж, произнес он с пафосом, не имеет ничего общего со всякими гнусностями; это плод ци-вилизации, которая насчитывает сотни, даже тысячи лет, к тому же он полностью согласуется с китайским учением об иглотерапии.
Они сами практиковали его у себя в Монбельяре, но, разумеется, не могли срав-ниться с тайскими массажистами в сноровке; прошедшим вечером, за-ключил он, они получили прекрасный урок.
Эрик и Сильви слушали их как завороженные. Рене смущенно кашлянул; в самом деле, эротика ни-как не вязалась с четой из Монбельяра. И кто это выдумал, что Франция страна фривольности? Франция страна скуки и угрюмого бюрократизма. Поскольку рот у меня в эту минуту был забит орехами кешью, никто, казалось, не разобрал моих слов, кро-ме Сильви, посмотревшей на меня с ужасом.
Я отпил глоток пива и без смущения выдержал ее взгляд: сама-то она хоть способна обиходить мужское хозяйство? Это еще требовалось доказать. А пока что я мог спо-койно дожидаться своего кофе.
Кофе задержи-вался. Чем заняться под конец обеда, если нельзя курить? Я наблюдал, как в душе у всех постепенно зрела досада. Мне вспомнилось, как однажды отца сразила депрессия, особенно страшная для такого активного человека; он неподвижно лежал на кро-вати, а друзья альпинисты толпились вокруг, смущенные и беспомощные.
По его собственному признанию, он так упорно занимался спор-том, чтобы забыться и ни о чем не думать. И ему это удалось: я уверен, ему удалось прожить жизнь, ни разу всерьез не задумавшись о смысле че-ловеческого существования. В автобусе Сон продолжила объяснения.
Мы въезжали в пригранич-ный район, заселенный беженцами из Бирмы — каренами; они не при-чиняли никому вреда. Карены хороший, рассуждала Сон, работящий, дети успешно учатся в школе, никаких проблем. Не то что некоторые северные племена, которых мы не увидим во время нашего путешест-вия и, по ее словам, ничего не потеряем. Особенно это касалось народ-ности акха — похоже, она имела на них зуб.
Несмотря на все усилия правительства, акха не желали отказываться от своей традиционной деятельности — разведения мака. Они исповедовали своеобразный анимизм и пожирали собак.
Акха плохой, настаивала Сон: умеют толь-ко фрукты собирать и мак выращивать, больше ничего; дети в школах не занимаются. Денег на них потрачено много, а толку чуть. Ни на что не годятся; подытожила она, продемонстрировав несомненную склон-ность к обобщениям.
Когда мы добрались до гостиницы, я стал с любопытством разгляды-вать пресловутых каренов, суетившихся у реки. С близкого расстояния, без автоматов, они совсем не выглядели воинственными, а в слонах сво-их просто души не чаяли. Судя по всему, им доставляло огромное удо-вольствие барахтаться в воде и чистить слоновьи спины. Правда, это были не мятежные карты, а обыкновенные, как раз и бежавшие оттуда, где шли бои, потому что им надоела вся эта возня, борьба за независи-мость в том числе.
У себя в комнате я нашел брошюру, где рассказывалась история гос-тиницы и ее замечательного основателя — Бертрана Ле Моаля, славно-го предшественника нынешних «бродяг», влюбившегося в это место и обосновавшегося здесь в конце х. Упорным трудом с помощью своих друзей каренов он год за годом создавал здесь «экологический рай», куда съезжаются теперь туристы со всего света.
Место и в самом деле великолепное. Домики из тикового дерева, ук-рашенные тонкой резьбой и соединенные утопающими в цветах перехо-дами, нависали над рекой — вы ощущали ногами ее пульс.
Река протекала в глубоком ущелье, поросшем непроходимыми джунглями. В ту самую ми-нуту, когда я вышел на террасу, неожиданно воцарилась полнейшая ти-шина. Несколько секунд я не мог понять, в чем дело: оказывается, все птицы разом перестали петь. Джунгли готовились к ночи. Интересно, много ли хищников в этом лесу? Вряд ли; каких-нибудь два-три леопарда, зато змей и пауков, наверное, не счесть.
День быстро угасал. Обезьяна, прыгавшая с дерева на дерево на том берегу, громко вскрикнула. Чувство-валось, что ей не по себе и не терпится скорей добраться до своих. Я возвратился в комнату, зажег свечи. Обстановка самая непритяза-тельная: тиковый стол, две грубые деревянные койки, спальные мешки, циновки. В течение четверти часа я методично натирался средством «Пять из пяти».
Река — это, конечно, приятно, но, сами понимаете, мос-китов тучи. Нашлась еще плиточка мелиссы, которую можно было рас-топить — тоже не лишняя предосторожность. Когда я вышел к ужину, уже совсем стемнело; от домика к домику протянулись гирлянды разноцветных лампочек. Значит, электричество тут все-таки есть, отметил я про себя, просто в комнаты его не провели. Я на минуту остановился, облокотился о перила и засмотрелся на реку; взошедшая луна легла на воду серебристой дорожкой.
На другом берегу я различал темный массив джунглей; оттуда время от времени доносил-ся глухой крик неведомой ночной птицы. Людской коллектив, если он насчитывает хотя бы три человека, имеет тенденцию делиться, судя по всему спонтанно, на два враждующих ла-геря. Ужин подавали на понтонном помосте посреди реки; нам накры-ли два стола.
Экологи с натуропатами уже сидели за одним, а бывшие колбасники — в одиночестве за другим. Что послужило поводом для раскола? Может, обеденный разговор о массажах; он, если разобрать-ся, прошел не вполне гладко. Впрочем, уже утром Сюзанна, одетая строго — в блузку и белые льняные брюки, подчеркивавшие сухость ее форм, — прыснула со смеху, увидев на Жозетт платье в цветочек.
Сло-вом, размежевание началось. Я трусовато замедлил шаг, пропуская впе-ред Лионеля, моего соседа по самолету, а теперь и по бунгало. Он со-риентировался очень быстро и едва ли осознанно; мне показалось, он руководствовался не личными симпатиями, а своего рода классовой со-лидарностью, или, вернее, общностью образовательного уровня — он работал в «Газ де Франс», то есть принадлежал к категории служащих, а те двое были в прошлом мелкими лавочниками.
Рене испытал явное облегчение от того, что мы присоединились к ним. Впрочем, наше ре-шение на данной стадии формирования коллектива ничего определен-ного не означало: выбери мы другой стол, мы бы подчеркнули изоля-цию почтенных колбасников, тогда как тут мы просто восстановили равновесие. Вслед за нами пришли Бабетт и Леа и без малейших колебаний уст-роились за соседним столом. Спустя некоторое время — за которое успели подать закуски — на краю площадки появилась Валери и в нерешительности окинула взглядом собравшихся.
За соседним столом оставалось два места рядом с Ба-бетт и Леа. Валери помедлила немного, а потом резко направилась к на-шему столу и села слева от меня. Жозиана одевалась в этот вечер еще дольше обычного; при свечах ей, наверное, пришлось помучиться с косметикой.
Черное бархатное, в меру декольтированное платье выглядело недурно. После минутного за-мешательства она выбрала место напротив Валери. Последним нетвердой походкой явился Робер; он, должно быть, как следует принял перед ужином — я видел его с бутылкой «Меконга» в ру-ках.
Подойдя к столу, он тяжело плюхнулся на скамейку слева от Валери. Из леса донесся короткий, но душераздирающий крик: не иначе какой-то зверек распрощался с жизнью. Сон прошлась между столами, проверяя, все ли в порядке и удобно ли мы устроены.
Сама она и шофер ужинали отдельно от нас — такое не слишком демократичное разделение уже за обедом вызвало неодобре-ние Жозианы. На самом деле, я думаю, Сон оно вполне устраивало, да-же если она ничего не имела против нас: как она ни старалась, долгие бе-седы на французском давались ей с трудом.
За соседним столом журчала веселая болтовня о том, как здесь кра-сиво, как приятно оказаться на природе, вдали от цивилизации, о веч-ных ценностях и т. Это настоящие джунгли… Поверить не могу». У нас обнаружились проблемы с выбором общей темы для разгово-ра. Сидевший напротив меня Лионель невозмутимо жевал и никаких по-пыток наладить беседу не предпринимал.
Сам я нервно озирался по сто-ронам. Краем глаза я увидел, как из кухни вышел толстый бородач и резко отчитал официантов: не иначе Бертран Ле Моаль собственной персоной. Пока что самой очевидной его заслугой в моих глазах было то, что он обучил каренов готовить жаркое «дофине». Блюдо удалось на славу: свинина получилась идеально прожаренной, одновременно хрус-тящей и нежной.
Жозиана презрительно поджала губы: что она думает о французах, которые в путешествии не могут обойтись без своего «красненького», стало ясно без слов. Валери довольно неловко заступилась за Рене. Сама она, впрочем, пила только воду. Иначе лучше сидеть дома.
Она осеклась и посмотрела на него с ненавистью. По мне, чем острей, тем лучше. Я и в Па-риже постоянно ем у китайцев, — поспешно ответил я. Разговор, таким образом, перешел на китайские рестораны, кото-рых в Париже развелось в последнее время очень много. Валери полага-ла, что лучшего обеда не придумаешь: и совсем недорого, и куда вкуснее, чем во всяких забегаловках быстрого обслуживания, и, вероятно, полезнее. Жозиана не нашла, что возразить: сама она обедала в столовой на работе; а Робер, надо думать, счел эту тему недостойной своего участия.
Короче, все шло спокойно до самого десерта. Скандал разразился за сладким рисом. Подрумяненный, с корицей, он был изготовлен, полагаю, по оригинальному рецепту.
Жозиана взяла быка за рога и заговорила о сексуальном туризме. Других слов, кроме «откровенная мерзость», она подобрать не могла. И как только прави-тельство Таиланда допускает подобные вещи, куда смотрит мировое сообщество? Робер слушал ее с кривой усмешкой, не предвещавшей ничего хорошего.
Чему же тут удивляться, продолжала она, когда зна-чительная часть этих заведений иначе как борделями их не назовешь принадлежит генералам: разврат пользуется могучим покровительс-твом.
