Книга после ссоры сколько глав, Тодд Анна: После ссоры

Хардин становится более мягким и "ручным", Тесса взрослеет и становится самостоятельнее. Но разве отношения влюбленных бывают гладкими? Вы просто лучшие читатели и зрители на свете! Внутри все противится этому, меня едва не тошнит от незнакомого запаха, и я чувствую, что должна оттолкнуть его.

Мне уже пора выезжать. Поворачиваюсь к механику и говорю: — Мне очень жаль. Кажется, кто-то уже отвез мою машину в другую мастерскую. Я не знала об этом, простите, что потратила ваше время. После вчерашней ссоры с Хардином у меня совершенно вылетело из головы, что сегодня мне надо как-то добраться до работы. Звоню Тревору, чтобы предупредить его, но он уже попросил мистера Вэнса и Кимберли заехать за мной по пути. Поблагодарив, заканчиваю звонок и выглядываю в окно из-за шторы.

К мотелю подъезжает черная машина и останавливается возле моего номера. Опускается стекло, и я вижу Кимберли. Мы приехали к тебе на помощь! Умный и любезный Тревор — всегда думает наперед. Водитель выходит из машины и, слегка касаясь фуражки в знак приветствия, берет у меня сумки и кладет в багажник.

Когда он открывает мне дверь, я вижу, что сзади сиденья расположены друг напротив друга. Кимберли хлопает по кожаной обивке, приглашая сесть рядом с ней. Мистер Вэнс сидит рядом с Тревором, они оба приветливо смотрят на меня. Мы выезжаем на шоссе, и мистер Вэнс с Тревором возвращаются к своему разговору — видимо, обсуждают стоимость квадратного метра в новом здании в Сиэтле. Кимберли толкает меня локтем и передразнивает их разговор.

Даже не представляю, в чем дело, — я стараюсь, чтобы голос звучал радостно, что не так уж сложно, когда Кимберли дружески улыбается мне в ответ. Но Хардин уже попросил кого-то забрать ее. Я забываю, что она ничего не знает о споре, о моем унижении, но точно не собираюсь рассказывать ей об этом. Ей известно только то, что мы с Хардином расстались. Сейчас столько всего происходит, и мне по-прежнему негде жить. Мне кажется, он относится к этому не так серьезно, как должен бы.

Он думает, что может взять и стать моим кукловодом и управлять моей жизнью. Он считает, что может появиться в любой момент, попросить прощения и получить его, но так не бывает. По крайней мере, больше не будет, — выдыхаю я. Я очень горжусь тем, что смогла дать отпор Хардину и не поддаться на его уговоры, но в то же время из-за того, что сказала ему вчера, чувствую себя ужасно.

Я знаю, он это заслужил, но я не могу перестать думать: «А что, если он говорит правду? В воскресенье эти двое все утро будут заняты на совещаниях, так что мы сможем пройтись по магазинам. Посидим где-нибудь сегодня и, может, в субботу вечером. Что скажешь? Кристиан в Сиэтле многих знает. Если ты с ним, то сможешь пройти куда угодно. В таком смысле я еще никуда не «ходила». Я была на нескольких вечеринках в кампусе, но никогда даже близко не подходила к ночным клубам и тому подобным местам.

Я буду счастлива». Я никак не могу выкинуть слова Тессы из головы. Я знаю, она права, но я ужасно не хочу, чтобы это было так. Раньше я всегда был не прочь побыть один — теперь же знаю, чего мне не хватает. Я сердито смотрю на него. Если бы прошлой ночью я выспался, то сейчас мне хватило бы сил протянуть руку и схватить его за горло. Сегодня ты должен напиться и с кем-нибудь переспать.

Там точно будут подходящие девчонки. Если не хочешь девчонок, то хотя бы выпьешь пару пива, — уговаривает он. Он не знает, как это приятно — лежать в кровати и смешить Тессу; он не знает, как это забавно — слышать ее болтовню о любимых книгах, пытаться схватить ее и получить шлепок в ответ.

Это намного лучше любой вечеринки, на которой я когда-либо был или буду. Хотел посмотреть, как сильно тебя можно разозлить. The Four Seasons в Сиэтле — это лучший отель, который я в жизни видела. Стараюсь идти медленнее, чтобы рассмотреть все детали, но Кимберли практически тащит меня по коридору к лифту, оставляя Тревора и мистера Вэнса далеко позади.

Распаковывай вещи, а потом встретимся в нашем номере и обсудим маршрут на выходные, хотя я знаю, что ты уже наверняка все продумала. Да, стоит переодеться, это платье лучше оставить на вечер, когда мы пойдем куда-нибудь. Эта комната значительно отличается от номера мотеля, в котором я провела последние две ночи.

Здесь одна только картина в холле, наверное, стоит больше, чем ремонт всей комнаты в мотеле. Вид из окна просто невероятный. Сиэтл — такой красивый город! Я запросто могу представить, что живу здесь, снимаю квартиру в многоэтажном доме, работаю на «Сиэтл паблишинг» или даже «Вэнс паблишинг», раз они открывают тут новый офис. Это было бы потрясающе.

Вешаю одежду в шкаф, переодеваюсь в черную юбку-карандаш и сиреневую рубашку. Я хочу скорее попасть на конференцию, но в то же время нервничаю. Я знаю, что должна хорошо провести время, но здесь мне все в новинку, и к тому же внутри до сих пор пусто после обиды, которую нанес мне Хардин.

Подхожу к номеру Кимберли и мистера Вэнса и смотрю на часы — сейчас половина третьего. Я волнуюсь, потому что знаю, что в три мы уже должны будем спуститься в банкетный зал. Кимберли открывает дверь с радостной улыбкой и приглашает меня войти. В их номере — большая прихожая и отдельная гостиная.

Кажется, дом моей матери и то меньше. Скоро уже должны принести, — говорит Кимберли, а я улыбаюсь и благодарю ее. По крайней мере, мне так кажется. Он смеется и тянется к Кимберли. Надежные отношения, полные любви, — это, должно быть, так замечательно. Я завидую Кимберли, мне стыдно, но я все равно завидую. В ее жизни есть мужчина, который явно заботится о ней и сделает для ее счастья что угодно. Ей очень повезло. После обеда мы спускаемся вниз, и я попадаю в огромный конференц-зал, набитый людьми, которые любят книги.

Настоящий рай. И в течение следующих трех часов знакомит меня почти со всеми присутствующими. И, что самое важное, он не представляет меня как стажера и вообще относится ко мне, как к взрослой.

И все они тоже. Десять минут спустя понимаю, что разглядываю фотки в своем телефоне. Жаль, я не дал Тессе сделать побольше совместных снимков, — сейчас бы я все их просмотрел. Боже, я и правда серьезно увлекся, как сказал Джейс. Чувствую, как медленно схожу с ума, но если это поможет мне снова сблизиться с ней, я не против — вот это настоящее безумие. Я знаю, что не сделал ее счастливой, но мог.

В то же время мне не стоит ее доставать. Я починил ее машину, потому что не хотел, чтобы она сама этим занималась. Я рад, что так сделал, потому что если бы я не позвонил Вэнсу и не попросил бы подвезти ее на работу, то не узнал бы, что она едет в Сиэтл. Почему она не сказала? На месте этого придурка Тревора должен быть я. Я знаю, она ему нравится, и вижу, что он тоже ей симпатичен. Именно такой парень ей нужен, они очень похожи. В отличие от нас с ней. Он может сделать ее счастливой.

Эта мысль меня бесит, и мне хочется пробить головой Тревора какое-нибудь окно…. Но, может, я должен предоставить ей свободу и шанс на счастье. Вчера она ясно дала понять, что не простит меня. И неважно, что ты стажер, — ты очень умна. И прошу, ради бога, называй меня просто Кристиан, я уже тебя просил. Это было просто невероятно, мистер… Кристиан. Было здорово услышать, как все обсуждают цифровые публикации, особенно учитывая, что отрасль будет расти дальше, да и читателям это очень легко и удобно.

Это очень важный шаг, и рынок все расширяется… — бормочу я. И сегодня мы еще немного помогли «Вэнс паблишинг»: представь, сколько новых клиентов мы получим, как только полностью оптимизируем все производственные процессы, — соглашается он. Впервые за многие месяцы мы позвали няню на выходные. Я рада, что мистер Вэнс — то есть Кристиан — после смерти жены получил шанс снова стать счастливым. Я смотрю на Тревора, и он слегка мне улыбается. Ужин за мной! Я возвращаюсь в комнату и нагреваю утюжок для завивки, чтобы поправить прическу.

Я наношу темные тени и смотрюсь в зеркало. Макияж кажется непривычно ярким, но не слишком. Подвожу глаза черным карандашом и наношу румяна, а потом делаю укладку.

С пышной прической и ярким макияжем темно-синее платье, в котором я была сегодня утром, смотрится еще лучше. Жаль, что Хардин…. Не жаль», — повторяю я себе и надеваю черные туфли на каблуках. Я беру телефон и сумочку, а потом выхожу из номера, чтобы встретиться со своими друзьями… Друзья ли они мне? Не знаю, но мне кажется, что Кимберли — мне друг, а Тревор очень по-дружески ко мне относится. Кристиан — начальник, так что это немного другое.

В лифте набираю эсэмэску Лэндону — пишу, что отлично провожу время в Сиэтле. Что скучаю по нему и надеюсь, что мы сможем остаться близкими друзьями, несмотря на то, что мы с Хардином уже не вместе.

Выхожу из лифта и замечаю у выхода Тревора — узнаю его по темным волосам. На нем черные брюки и светлый свитер, из-за чего он немного напоминает мне Ноя. Я замедляю шаг, а затем подхожу ближе. Когда Тревор ловит мой взгляд, его глаза округляются, и он издает нечто среднее между кашлем и писком.

По поводу событий в Москве, в Крокус (Crocus City Hall). Кто стоит за этим?

Он краснеет, и я не могу сдержать смеха. Она потрясающе выглядит в красном платье с лямкой через шею, доходящем до середины бедра. Короткие светлые волосы зачесаны наверх, отчего она выглядит сексуально и тем не менее элегантно. Кристиан просит водителя отвезти нас в отличный ресторан, где я пробую вкуснейшего лосося и пирог с крабами под забавные истории о тех временах, когда Вэнс работал в издательстве в Нью-Йорке.

Мы замечательно проводим время, Тревор с Кимберли слегка подшучивают над тем, как Кристиан в любой ситуации проявляет чувство юмора.

После ужина едем в клуб неподалеку. Он находится в полностью стеклянном трехэтажном здании. Сквозь окна я вижу сотни мерцающих огней, которые освещают всех танцующих внутри, создавая странное сочетание света и тени. Примерно так я и представляла себе ночной клуб — только не такой большой и не с таким количеством посетителей. Некоторые ребята с конференции собирались сюда пойти, и мы решили последовать их примеру!

На входе стоит очень крупный мужчина. Он держит в руке бумаги со списками и строго проверяет имена входящих. Терпеливые любители вечеринок выстроились в очередь, которая растянулась на весь тротуар, до самого угла здания. Вскоре я понимаю, что он имел в виду.

Кристиан шепчет что-то охраннику, и тот открывает вход и тут же пропускает нас. Я изумлена громкой музыкой и яркими огнями, мерцающими сквозь дымовую завесу над танцполом. Вряд ли я когда-нибудь сумею понять, почему люди платят за то, чтобы заработать себе головную боль и надышаться дымом в толпе незнакомых людей. Женщина в коротком платье провожает нас наверх в отдельную кабинку.

Внутри за шторами скрываются два диванчика и стол. Та кивает; Кристиан заказывает что-то, название чего я никогда не слышала, а Тревор решается на бокал красного вина. Пока никто еще не спрашивал, есть ли мне двадцать один год. Может, я выгляжу старше или Кристиана здесь достаточно хорошо знают и не желают докучать его друзьям подобными вопросами.

Я понятия не имею, что такое «Секс на пляже», но предпочитаю не показывать свое неведение. Официантка возвращается и подает мне высокий бокал с кусочком ананаса и розовым зонтиком. Я благодарю и быстро делаю глоток через соломинку. Напиток и правда отличный — сладкий, но с легкой горчинкой. Я еще не решил, хочу ли я напиться.

Я уже выпил три бокала и понимаю, что после следующего действительно буду пьян. С одной стороны, надраться в хлам и забыть обо всем — неплохая мысль.

С другой — мне нужно сохранять способность рассуждать здраво. От нее пахнет травкой и виски. Какая-то часть меня желает отвести ее в ванную и оттрахать там, просто потому что я могу.

Просто потому что Тесса сейчас в Сиэтле с этим уродом Тревором, а я нахожусь в трех часах езды от нее и напиваюсь, сидя на этом гребаном диване. Я помогу тебе забыть ее, просто позволь мне. Можешь трахать меня до тех пор, пока не забудешь даже ее имя.

Прежде чем я сделаю какую-нибудь глупость, приходится напомнить себе, что Молли — всего лишь девушка, а не воплощение зла, хотя так и не разберешь. Ты как долбаный нытик, страдающий по своей невинной уродине, а она тебя даже не хочет!

У Молли эти эмоции выглядят примерно одинаково. С тобой все равно никто не хочет иметь дела. Именно поэтому Джейс и попросил меня рассказать все ей. Я знал, что Джейс тот еще засранец, но все же был уверен, что открыть Тессе всю правду Молли заставила ревность. Он все спланировал: она немного выпьет, потом я расскажу ей все прямо у тебя на глазах, Джейс бросится за ней и попытается утешить, пока ты будешь реветь, как малыш, черт возьми.

Ты собирался «затрахать ее до смерти»? Если не ошибаюсь, губы Зеда искривляются в ухмылке, как только мой кулак врезается в челюсть Джейса.

Анна Тодд - «ПОСЛЕ» - это настолько убого? Токсичный абьюз во всей красе! КНИГА ПРОТИВ ФИЛЬМА!

Снова и снова бью его по морде; но не чувствую никакой боли в костяшках пальцев; я продолжаю драку, придавливая противника сверху, и мой гнев притупляет все другие ощущения. Я представляю, как он касается Тессы, целует ее, раздевает, и бью его еще сильнее. Кровь на его лице лишь раззадоривает меня, усиливает желание причинить ему как можно больше боли. Лицо Джейса разбито, осколки очков в черной оправе валяются рядом. Кто-то оттаскивает меня от него.

Ты же его убьешь, перестань! Если кто-нибудь скажет про нее хоть одно гребаное слово, я проучу вас всех — долго думать не стану! Напоследок я бросаю взгляд на Джейса, который с трудом пытается подняться с пола, и ухожу из квартиры Зеда. Снаружи меня ждет холодная ночь. Я размешиваю лед трубочкой, жадно пытаясь добраться до последних капель на дне бокала. Ее глаза чуть покраснели, но на вид она вполне собрана, тогда как я чувствую какую-то странную легкость.

Я никогда не танцевала так, как обычно танцуют люди в клубах, и в любой другой ситуации побоялась бы присоединиться к ним. Но по моим жилам течет алкоголь, который придает мне невероятную храбрость. Кимберли улыбается, затем поворачивается и целует Кристиана в губы — дольше, чем обычно. Через мгновение она встает, стаскивает меня с дивана и направляется на переполненный танцпол.

Зайдя за ограждение, смотрю вниз и вижу, что под нами еще два этажа, где тоже все танцуют. Все выглядят настолько потерянными в собственном мире, что это кажется и пугающим, и захватывающим одновременно.

Конечно, Кимберли знает, как надо двигаться, так что я закрываю глаза и просто пытаюсь позволить музыке направлять мое тело. Я чувствую себя нелепо, но не хочу отставать от нее — других вариантов у меня нет. Через бесчисленное количество песен и еще два бокала я понимаю, что комната начинает кружиться. Захватив сумочку, отлучаюсь в туалет, пытаясь протиснуться сквозь бесконечную толпу потных тел.

Чувствую, что в сумке вибрирует телефон, и вытаскиваю его. Это мама — отвечать точно не буду, сейчас я слишком пьяна, чтобы с ней разговаривать. В очереди перед кабинками зачем-то просматриваю входящие сообщения и тут же хмурюсь, не увидев ни одного от Хардина. Мигающие огни, отражающиеся от стен, начинают меня раздражать. Пока я стою в очереди, я пытаюсь сконцентрировать взгляд на экране мобильного в надежде, что мне станет лучше.

Дверь в одну из кабинок наконец открывается, я забегаю внутрь и наклоняюсь над унитазом в ожидании, смогу ли я стошнить. Ненавижу это ощущение. Будь Хардин здесь, он принес бы мне попить и подержал бы мне волосы.

Чувствуя, что меня не стошнит, выхожу из кабинки и иду к раковине. Нажав пару кнопок, я зажимаю телефон между ухом и плечом и пытаюсь оторвать бумажное полотенце. Я хочу намочить его, но вода начинает идти, только когда я несколько раз дергаю полотенцем рядом с сенсором — ненавижу эти автоматические краны. Подводка немного потекла, и выгляжу я совершенно на себя не похоже. Волосы взъерошены, глаза покраснели. После третьего гудка я нажимаю отбой и кладу телефон на край раковины.

Я смеюсь. Не знаю почему, но это кажется мне забавным. Если высветилось мое имя, то, вполне вероятно, это была я, — со смехом произношу я. В туалет заходят две пьяные девушки, одна из них спотыкается о собственную ногу и падает, что вызывает у всех взрыв смеха.

Пошатываясь, они заходят в самую большую кабинку, а я пытаюсь снова сосредоточиться на телефонном разговоре. Или шесть.

Вроде того, — отвечаю я, опираясь о стену. Сквозь тонкую ткань платья я чувствую холод плитки — приятный, ведь все тело у меня горит. Вот бы сейчас увидеть его глупое выражение лица! Не глупое… а прекрасное. Но сейчас лучше думать, что глупое. Почему-то я знаю, что прямо сейчас он проводит рукой по волосам.

Конечно, он слышит громкую музыку, и когда он грозится, что с легкостью найдет меня, я ему верю. Но меня это мало волнует. Взять тебя на конференцию, напоить и повести в этот чертов клуб?

Ты никогда столько не пила, и теперь ты там с Тревором…. Я нажимаю на кнопку, не дослушав. Да кем он себя возомнил? Радовался бы, что я вообще ему позвонила, и неважно, в пьяном состоянии или нет. Тот еще зануда. Официантка приносит коктейль, и я мгновенно опустошаю бокал.

Хардин — настоящий придурок, это он виноват, что мы расстались, и ему еще хватает наглости кричать на меня по телефону. Не поступи он так со мной, сейчас мы могли бы быть здесь вместе. Но со мной сейчас Тревор. Тревор очень милый и симпатичный. Пью еще один коктейль, мы говорим о том, как здорово проведем завтрашний день, а потом я опять встаю. Я зову их всех на танцпол. Тревор будто хочет что-то сказать мне или даже пойти со мной, но краснеет и остается на месте.

Судя по виду Кимберли, она уже устала танцевать — махнула мне рукой, — но я не прочь пойти одна. Я пробираюсь к середине танцпола и начинаю двигаться в ритм музыке. Наверное, со стороны я выгляжу нелепо, но наслаждаться музыкой, забыв обо всем, в том числе и о пьяном разговоре с Хардином, — замечательное ощущение.

Примерно на середине песни чувствую, что ко мне кто-то подошел сзади. Поворачиваюсь и вижу высокого симпатичного парня в темных джинсах и белой рубашке.

Его каштановые волосы коротко пострижены, а улыбается он очень даже мило. Конечно, это не Хардин, но, опять же, Хардина никому и не заменить. Он прижимается к моей спине, и я закрываю глаза, пытаясь представить себя кем-то другим. Девушкой, которая танцует в клубах с незнакомцами.

Следующая песня — более медленная, более чувственная, и я тоже замедляю движения. Мы поворачиваемся лицом друг к другу, он подносит мою руку к губам и касается кожи. Он ловит мой взгляд, и через секунду я понимаю, что его язык уже у меня во рту. Внутри все противится этому, меня едва не тошнит от незнакомого запаха, и я чувствую, что должна оттолкнуть его.

Но разум, мой разум подсказывает совершенно другое: «Поцелуй его, чтобы забыть про Хардина. Поцелуй его». Так что я не обращаю внимания на неприятные ощущения внутри. Я закрываю глаза и провожу своим языком по его. За три месяца в колледже я целовала больше парней, чем за все предыдущее время.

Руки незнакомца оказываются у меня на спине и затем скользят чуть ниже. Он смеется. Разноцветные огни мелькают по его лицу, отчего он выглядит еще более странно и угрожающе. Я готова наорать на него или врезать ему между ног, но все же стараюсь успокоиться и на секунду задействовать разум. Я только что клеилась к этому парню и потом поцеловала его. Естественно, он хочет большего. Да, черт возьми, что со мной не так? Я только что заигрывала с незнакомцем в клубе — это совсем на меня не похоже.

Я возвращаюсь к своим и вижу, что Тревор готов уснуть прямо на этом диване. Он выглядит так замечтательно, что я не могу не улыбнуться. Раз ты идешь, и я иду. Я отвожу взгляд и чувствую, что краснею. Кристиан звонит водителю, и тот отвечает, что будет через пару минут.

Мы встаем и спускаемся вниз по винтовой лестнице. В баре на первом этаже Кимберли заказывает еще один коктейль напоследок, и пока мы ждем, я раздумываю, стоит ли мне тоже выпить, но понимаю, что уже хватит.

Если я выпью еще, то просто вырублюсь или меня стошнит. Ни один из вариантов меня не радует. Кристиану приходит сообщение, и мы все идем к выходу. Холодный воздух приятно освежает разгоряченную кожу — хорошо, что ветер несильный. Мы садимся в машину. Мы приезжаем в отель почти в три часа ночи. Я пьяна и жутко хочу есть. В номере стоит небольшой холодильник: совершаю на него налет и съедаю почти все, что в нем было.

Потом, шатаясь, ползу к кровати и плюхаюсь в нее, даже не сняв туфли. Лишь спустя пару секунд понимаю, что это не крик моей матери, а скорее стук в дверь моего номера. Даже в пьяном состоянии мой разум сковывает жуткий страх. Вдруг это Хардин? Я звонила ему из клуба больше трех часов назад, но разве он мог найти меня? И что я ему скажу? Я к этому не готова. Но это всего лишь Тревор. Сердце колет от разочарования, и я тру глаза. Кажется, с тех пор как я легла в кровать, я ничуть не протрезвела.

Я закрываю дверь, и мы оказываемся почти в полной темноте, если не считать тусклого света городских огней за окном. Но я слишком пьяна, чтобы найти выключатель. У меня твой, и, кажется, ты случайно схватила мой.

Извини, что разбудил. Ты единственная, кто наутро выглядит так же прекрасно, как и…. Тусовка в комнате Тессы? Голос Хардина проникает в комнату, словно между нами нет никакой преграды. Позади меня загорается свет, и я вижу Тревора, побледневшего от страха.

Если Хардин увидит его в моем номере, ничего хорошего из этого не выйдет — он не поверит в историю с телефонами. Прежде чем открыть дверь, я снова смотрю на Тревора, пытаясь запомнить его красивым — пока Хардин не разукрасил ему лицо. В коридоре стоит кипящий от злобы Хардин, одетый во все черное. Я осматриваю его пьяным взглядом и замечаю, что вместо привычных ботинок на нем простые черные «конверсы». Я всегда видела его только в тех ботинках.

И эти новые кеды мне нравятся…. Хардин толкает дверь и врывается в комнату, мимо меня — сразу к Тревору. К счастью, успеваю схватить его за рубашку и каким-то образом остановить.

Я понимаю, что он не применяет всю силу, иначе бы я уже упала на пол, а не держала бы его за тонкую рубашку. И что же вы двое делали тут в темноте? Мне очень стыдно за его идиотское поведение. Почему он вообще был здесь? Почему ты еще одета?

И откуда у тебя, блин, это платье? Я не обращаю внимания на тепло, разливающееся у меня в животе, и сосредоточиваюсь на своем возмущении. И… я вообще не помню, какие еще вопросы ты мне сейчас задал, — признаюсь я.

И кто разрешил тебе сесть? Хардин смотрит на меня своими блестящими зелеными глазами. Боже, сейчас он выглядит так соблазнительно! Ты просто ненормальный! Может, и с ним, а может, с кем-то другим — как знать? О, это намного веселее, чем я думала! Быть пьяной при встрече с Хардином очень здорово: ведь тогда я говорю, не задумываясь — то есть именно то, что у меня на уме, — и все кажется очень забавным. А может, Тревору — прямо на этой кровати, — продолжаю я и с легкомысленным видом киваю в сторону постели.

Не нравится представлять, как Тревор обнимает меня? Если я не ошибаюсь, это застает его врасплох, и его начинает трясти. Решаю отбросить все мысли, по крайней мере разумные, и запускаю пальцы в его волосы.

Боже, как мне не хватало этого ощущения! Разве ты не скучаешь по мне? Гормоны совершенно затуманили мне голову, я даже не представляла, что могу желать его так сильно. Но я не останавливаюсь и вместо этого, сидя у него на коленях, покачиваю бедрами, заставляя его стонать.

Поверить не могу, что мой пьяный разум выдает подобные дерзости, но губы Хардина такие манящие, а его зрачки расширились так, что глаза кажутся почти черными.

На кровати? На кухне? Столько вариантов… — шепчу я, слегка покусывая мочку его уха. Когда губы Хардина касаются моих, все мое тело раскаляется.

ХОТИТЕ ПРИВЯЗАТЬ ЧЕЛОВЕКА? БРОСЬТЕ ЕГО!

Не отрываясь от поцелуя, я тяжело вздыхаю, и в ответ слышу такой же страстный вздох Хардина. Провожу руками по его голове, впиваюсь ногтями в его кожу, не контролируя себя и свое желание. Я знаю, что он сдерживается, и это сводит меня с ума.

Я опускаю руки ниже, хватаю ворот его футболки и стаскиваю ее с него через голову. Как только наш поцелуй прерывается, Хардин слегка отклоняется назад.

Мне не хватало того, как напрягаются от прикосновений его крепкие мышцы. Я так хотела снова увидеть замысловатые узоры его тату на этом прекрасном теле! Я веду рукой вниз, трогая его через джинсы, в этот момент понимаю, что он не сможет устоять, — и это приносит мне больше удовольствия, чем я представляла. Я никогда не думала, что окажусь в ситуации, когда Хардин будет полностью под моим контролем. Это забавно, правда — то, как мы поменялись ролями.

Мои мысли спутались; я знаю, что это все неправильно, но я просто не могу себя остановить. Автор Анна Тодд - молодая писательница из Техаса, чья тетралогия «После» стала невероятно популярной во всем мире. Книга переведена на множество языков, ей пророчат славу, сравнимую со славой Э. Права на экранизацию первой книги приобретены Paramount Pictures.

Жанр Эротический роман. О книге «После ссоры» - вторая книга тетралогии, продолжение истории любви Тесс и Хардина.

Тесс кажется, что она никогда не простит Хардина, но понимает, что он ей нужен. А еще - что на самом деле, несмотря на свою брутальность, показной цинизм, он бесконечно одинок и нуждается в ее любви. Герои дают своим чувствам еще один шанс. Конечно, как все на свете влюбленные, они ссорятся, но эти ссоры - лишь повод к очередному примирению. Особенности Книга, вначале задуманная как фанфик на «Пятьдесят оттенков», стала самостоятельным произведением, которое читают во всем мире.

В России совокупный тираж первой книги, «После», сегодня составляет 20 тыс. И это всего за три месяца продаж! Судя по отзывам читателей, вторую и последующие книги ждут с огромным нетерпением.

История, полная любви, нежности и страсти, покорила сердца. Тесс и Хардин такие разные, но они созданы друг для друга. И даже их ссоры, кажется, происходят лишь для того, чтобы понять — та искра, которая проскочила между ними при первой встрече, разгорается все больше. Но разве отношения влюбленных бывают гладкими?

Вот и Тесс с Хардином вынуждены доказывать свою любовь друг другу и всему миру. Тодд Анна: После ссоры Артикул: p 4,5 Читать отрывок.

О товаре Автор Анна Тодд - молодая писательница из Техаса, чья тетралогия «После» стала невероятно популярной во всем мире. Аннотация Книга, которая прочно заняла первые строки в списках бестселлеров — как в США, так и в Европе.

Взаимоотношения История любви Книги о любви Ещё. Характеристики Автор: Анна Тодд. Серия: Модное чтение. Проза Анны Тодд и Эстель Маскейм. Это не просто история о «плохом» парне и «хорошей» девочке, а история о сложных взаимоотношениях, изменении и влиянии друг на друга.

Это современная история героев «Грозовой перевал» и «Гордость и предубеждение» с сексом, вечеринками, алкоголем и драками. Для впечатлительных книга противопоказана, слишком много драмы и слишком мало счастья. Жду третью книгу и очень надеюсь, что она будет «легче» предыдущих..

Совершенно случайно наткнулась на книги этого молодого автора. Интернет кишит отзывами о том, что это вторые «50 оттенков серого», что это очередной удачный фанфик и т. У меня создается такое впечатление, что люди просто либо не читали книги Анны Тодд, основывая свои отзывы лишь на аннотации, либо читали лишь отрывками и частично. Да, некоторое сходство в историях есть, но в целом — это совсем другая история, с самостоятельными персонажами и переживаниями.

Когда читала ее книги, то чувствовала будто я нахожусь на американских горках — так хочется сочувствовать каждому из персонажей, хочется поругать их за бредовые параноидальные мысли, за глупые детские поступки, но потом ловишь себя на мысли, что в их возрасте возрасте главных героев вел себя также, будучи страстно влюбленным.

Написано просто, но лично меня зацепило, и я прочитала обе книги «взахлеб». Жду перевода и выхода третьей. Надеюсь, она будет ничуть не хуже предыдущих. Мне понравилась вся серия книг После, хотя я уже не в подростковом возрасте. Написано очень эмоционально, трогательно. Сразу начинаешь вспоминать юность, первую любовь. У автора очень легкая манера изложения, после прочтения книг на душе приятная теплота. Невероятный роман, все книги читала не отрываясь, строчка за строчкой.

Напряжение не отпускает не на секунду, даже когда у них все хорошо просто переживаешь уже что б ни кто им не помешал Я рада что начала читать когда уже все книги вышли в продажу, с ума б сошла от неизвестности. И вот это сравнение с оттенками, я что то вообще не уловила и намека на это, совершенно две разные истории, и даже скажу что После в разы эмоциональней, интересней, захватывающи.